— Вот уж, дхорр задери, встреча! Всем встречам встреча, ясный пень! Я гляжу, ты в революционеры подался, Перебор… — сквозь зубы цежу. — Если живой останусь, своими зубами глотку тебе перегрызу, что да то да. Не сомневайся!
31: «Как у нас, торговок и воительниц, водится…»
…Номи порывалась спасать Сола, но её не пускали. Девушка со слезами на глазах умоляла Экипаж объединить усилия, умоляла всем вместе очень-очень захотеть — и переместить её в Артурвилль.
Экипаж хором отвечал: «Мы бы с радостью, поверь, но как видишь, не получается! Подсознательно мы тебя никуда не хотим отпускать, а Свет не выполняет желаний неискренних…»
Жуткие переживания снедали её явь. Требовалось поскорее уснуть, но по закону подлости жизни — сон не снисходил, а к искусственным средствам его вызывания Душечка отсоветовала прибегать. Вдруг искусственный сон не возымеет должного эффекта, и СВЯЗЬ не установится?..
«А пока ты проснёшься, пока расскажешь о неудаче… Ничего, скоро заснёшь. Немного спадёт нервное напряжение, произойдёт разрядка — и глазки слипнутся как миленькие. Головка уже не бо-бо, девочка?..» Бо-бо, отвечала Номи, размазывая слёзы по щекам. Но не от удара, а от страха за него. «Ни один мужик не стоит того, чтобы из-за него так убиваться, — отвечала Тити. — Но если хочешь, убивайся, товарка. Твоё священное бабское право, дхорр загрызи. Но разве ты не убедилась на примере этого козла Майки…» Убедилась, убедилась, отвечала девушка, ещё и как убедилась, дхорр забодай! И всё едино реву как дура… «Ну реви. Припади мне на грудь и рыдай! — улыбнулась Тити. — Полегчает. Слёзы — древнейшее и основное бабское оружие супротив дикого произволу самцов биовида человек…»
Перед тем, как Номи уснула, она ещё успела услышать, как Бабушка сказала: «Чуяла, чуяла я дерьмецо-то, контракт подписывая… Говорил мне Бой: «вишь, Ба, а тебе этот лживый лощёный гад прынц Майкл понравился…».
Малыш, похоже, в человеках-то разбирается… ну, магистр социопсихологии всё-таки!!».
«Между прочим, да! — подумала девушка. — Потрясающий он тип, этот Сол Убойко, спаси его Выр… Быть может, именно таков ОН, Настоящий Мужчина — непредсказуемый и неоднозначный?.. Ищущий и идущий. Как Сол… Сплошной клубок противоречий. Разве могут в одном человеке, как в нём, сочетаться альтруизм и корыстолюбие,
самоотверженность и подлость, грубость солдафона и потрясающая тонкость чувствования, безалаберность и обязательность, ласковость и хамство, чувство долга и беспринципность, патологическая прямота и патологическое стремление ко лжи, коварство и благородство, нежность и жестокость, звериная ненависть к «яйцеголовым» и подлинный университетский диплом не какого-нибудь там инженера холодильных установок, а инженера человеческих душ!.. и… и…» ииии
И она заснула, не успев ответить себе: могут ли.
А во сне Сола всё так же не было. Связи — никакой. Или он умер, или не имел возможности уснуть. Неизвестность терзала похлеще пускай и самой страшной и безвозвратной, но ясной определённости…
Проснувшись, она страстно ждала ещё одного Соединения разумов Наяву, но и его не было. Чтобы отвлечься немного и не сойти с ума от неопределённости, девушка, уступив настойчивым просьбам Душечки, решила перекусить, и пока товарка по Экипажу подкладывала ей вкусные кусочки, ассоциативно переключилась на неё.
«Тити знала изначально, — подумала Номи, — что баронский сынок не настоящий наследник. Тити вообще узнаёт гораздо больше, чем окружающие подозревают. Но лишь мы с Мальчиком, похоже, это понимаем… Тити вообще боится разоблачения степени своей телепатической восприимчивости, и несмотря на постепенное духовное объединение членов Экипажа, всё ещё ухитряется это скрывать. Но мы с Боем, похоже, потенциально в команде самые «чуйствительные», и чуем поэтому… Мы с Боем. Третья «самая» — сама Душечка. Поговорить бы с ней. Может, её что-то преследует, что-то гнетёт. Жилетке-утешительнице, быть может, самой дозарезу необходима жилетка, подушка, чтобы выплакаться…»
В этот миг кусок застрял у девушки в горле. Сидящая напротив Душечка, вероятно, тоже подавилась — замерла с выпученными глазами, из приоткрытого рта некрасиво вываливались крошки… В глазах у Номи потемнело, и она провалилась в клубящуюся мглу, в волглый, неприятно пахнущий морок. В ушах зазвучало странное, незнакомое слово «ашлузг», и отвратительное рогатое существо, чем-то похожее на быка, ухватило её за шиворот.
[[Ну ты, сумасшедшая сука!]], — зарычало мерзкое существо, приближая в упор белёсые глазищи, жуткие как Страшный Суд. — [[Я давно тебя учуял! Вы мне надоели, ты и твоя подружка, эта, как её, ещё одна челжа похотливая! Надо было вас без жалости развеять по ветру ещё тогда, при первой встрече на базе Тэ-Бэ. Пожалел мутированных красоток на свою беду. Думал склонить на свою сторону, думал, у вас в головках мозги, а не кисель… Забыл, что у любых самок челов мозгов отродясь не водилось! Я сейчас уничтожу тут одного челма, много о себе мнящего, и потом снова займусь вами, челжы… Вами в первую очередь, похотливые твари, и тем грязным насекомым, осмелившимся присвоить один из моих любимых кольтов… предупреди его, пусть трепещет!]].