— Но всё-таки, продолжая мысль о двух диаметрально противоположных взглядах…
— Да, конечно же. Мы по ЭТУ сторону прилавка, все прочие — по ту. Так и должно быть. И самоощущения абсолютно разные, когда стоишь там, а не сям. Аналогично — для «там». И угол зрения меняется кар-рдинально…
— Каждому своё, дхорр задерри, — вздохнул я. — Только иногда становится смешно и страшно одновременно, когда просекаешь, ЧТО Покупатели о нас думают, какими спесивыми монстрами нас мнят…
— Ничего. Это ерунда по сравнению с мировой революцией, как говорят наши друзья реставраторы, с суеверным придыханием и охранными жестами… свЯт, свЯт!.
Это ерунда по сравнению с мировой революцией, как говорят наши друзья реставраторы, с суеверным придыханием и охранными жестами… свЯт, свЯт!.. молвя ужасающее словосочетание «мировая — революция». Свежее пополнение всё равно к нам прибывать будет, надеюсь… Легенда о нас, фритрейдерах — это ведь тоже один из видов товара, мы сами себя им сделали. По этому же типу маркетинга, к примеру, работают агентства моделей, которые во всеобщих кумир-ров превращают девчонок, мальчишек, нитонидругое различных рас ОПэ… Продавая модель, ты продаёшь мечту, то есть зарабатываешь на иллюзии. Каждый, каждая, каждое должны подумать: и я так могу! Для разнополых, кроме того, обязателен сексуальный подтекст: и я С НЕЙ, С НИМ могу! Хотя бы в ночных жарких грёзах… Так вот и мы. Вольные Торговцы — Миф О Свободе… И так же, как моделька боится, что красота её исчезнет, кончится, ибо живому организму свойственно стареть… так и мы боимся, что исчезнет повод — торговля, — и нам формально нечего будет делать. Нечем оправдать наше неуёмное стремление к вечному и непрестанному движению. Поэтому мы создали своё супер-оружие. Стар-ро как мир, но вечно справедливо: миф — оружие. Создай миф — и добьёшься цели. Вбей этот миф в головы разумных, чтобы каждое, каждая, каждый вдруг подумали «а ведь и я могу?!». МОГУ, ЕСЛИ ЗАХОЧУ!!! Такие вот дела, малыш… Наш имидж — тоже товар, ещё и какой! Иначе где бы мы взяли свежую кровь, при всеобщем враждебном к нам отношении?!!
Сокрушённо помотав лохматой головой, Ба ухватила за шкирку пробегавшее мимо хитиново-чешуйчастое хгирн'еубелло с подносом и полотенцем, и заказало тому ещё пузырей принести. И мы чокнулись аж бегом принесённым «Эмбер & Блэк Принс», тёмным клаустаунским, и мы выпили за НАС под торжествующе провозглашённое Бабулей: — За нас с нами и хер с ними!! — и мы шваркнули банки об пол, расколошматив их на счастье (древний земной магический ритуал).
…и мы продолжили животрепещущий разговор.
— Конечно, далеко не всякое существо, которому надоела окружающая среда обитания, оказывается в Десятках Неограниченных и накалывает себе тату Розы Векторов, символизирующее полнейшую свободу выбор-ра курса. Для этого, наверное, надо иметь в себе осо… особый ген беспокойства, что
ли. Шило в заднице.
— Чему уж быть, так тому — и быть, — кивнул я согласно. — А як же ж.
— Каждому своё, ясный пень. Кому-то нравится протирать задницу в кресле у домашнего терминала, а кому-то дур-рно делается уже от мысли, что доведётся встретить подряд два
рассвета одного и того же солнца…
— Брррр!!!
— Разные, разные… Глянь хотя бы на этого уродского жлобяру пент-онидейсика… Универсален лишь принцип: пр-родаётся и покупается всё. Только валюты разные. Кому за деньги, кому за услуги, кому за чувства…
— И любовь, Ба?..
— Любовь — договор купли-продажи. Да! И никак иначе, хочется нам того или нет. Из двоих обязательно кто-то — пр-родаёт, а кто-то покупает. Взаимно — попеременно либо параллельно… Но вот вся заковыка в том, соблюдаются ли изначально оговоренные условия сделки, честны ли договаривающиеся партнёры… — правоверная коммерциалистка Ррри замолкла и взрыкнула возмущённо. Мне показалось, я понял, о чём это она, собственно.
— Всё, вся и все — товар. И р-разумные любого биовида, как товар. Разнятся вот только… тем, что одни — товар залежалый, а вторые ходовой.
— В смысле — домоседы и бродяги? Тогда мы — ходовой…
— И в этом смысле тоже. Любишь ты поэтическую образность, символист хренов… Но не только. Я о том, что… э-э, одни человеки окружающим нужны дозарезу, а другие и на фиг никому не надобны. Думаю, это зависит от нас самих. Какие мы есть, в такую товар-рную категорию и угодим. — Ррри помолчала немного, словно вспоминая что-то, и тихо вымолвила:
— С двух сторон я жгу свечу, / Не жалея плоти и огня, / Чтоб когда навеки замолчу, / Близким стало грустно без меня…
— Весь в тебя, — мстительно припомнил я ей, — почитательница поэзии хренова. Это чьё, кстати?
— С кем поведёшься, от того блох и наберёшься, ясный пень. Не помню, какой-то ваш классик, человечий. — Бабуля повернулась к трёхметровому (в сидячем положении) хвостатому псевдокенгуру с
Онидейски 5, шумно кутящему за соседним столиком, пихнула его в плечо и сказала:
— Урод, я ни единого разу не сделала тебе замечания, в надежде, что у тебя пр-роснётся совесть. Ты просекаешь, насколько симпатичен мне?
— Чево-о-о?! — повернулся урод. По роже видно — абсолютно НЕ просёкший.
— Рот закрой, дурашка, не то зубы простудишь, — спокойно посоветовала Бабушка.