— Куда я их суну? — вопрошает местный вертухай. — У меня все камеры переполнены реставрашками!
— Приткнёшь ненадолго, — отвечает один из конвоиров. — До заседания Совета. Этих скоро поволокём на допрос. Шпиёны, похоже. Из предохранительного кокона велено не вынимать.
— Ох-хо-хо, — тяжко вздыхает пенитенциарных делов мастер, — придётся сунуть в спецкамеру, если ненадолго. У меня там уже один урод с утра сидит, магией высшей степени от него так и пёрло, когда притаранили… Закоконенных-то в общую не задвинешь.
— Ничего, зато спецузнику веселей будет в компании, — проворчала конвоирша, нос которой я на время превратил в бульбу. Мало. Надо было ей, комментаторше, и ухи оборвать.
— Ты права. Кто-кто, а спецузник мятежников благодарит! Сколько лет в одиночке, в наглухо закоконенной от всякого проникновения камере! — развеселился сержант. «Тебя я тоже поцелую, — мысленно клянусь я. — Потом. Если захочешь.»
В дальнейшем существую я в казематах, обуянный одной, но пламенною страстью: «Тикать, тикать к звёздам!!!!!». К тем, которые зовут. К тем, которые настоящие, а не в переносном смысле. К тем, которые рассыпаны на чёрном бархате Неба, а не брызжут из глаз.
Впоследствии пламенная мысль основным лейтмотивом проходит сквозь моё пребыванье в темнице. Ему подчинены прочие: мысль о том, КОГДА, и мысль о том, КАК.
А тем временем…
— Приветствую вас, господа. Располагайтесь как дома. Выпить не желаете? — радушно говорит нам парень, роскошной бороде которого мы с капитаном можем завидовать чернейшей завистью, настолько она шикарна! Не столь длинна, как у старика Романова, но в отличие от бородищи незабвенного принца Никодима принадлежит человеку достаточно молодому. Судя по голосу…
— А есть? — живо интересуется Кэп Йо.
…и не только по голосу…
Я молчу. Взгляд у меня застыл, наверное, обмер, как у «обдвиганного» потребителя неочищенного нонда. Как только проник сквозь густые светло-соломенные волосы, так и застыл…
— Сыщется. Катрань сюды, — раздаётся второй голос, и из тёмного угла появляется ещё один парень, с физиономией всего лишь плохо выбритой, но явственно грубой и уголовной. Этот — роальд.
— Спокойно, Бой, спокойно, — капитан крепко сжимает пальцами моё предплечье, и я понимаю, что Биг Босс тоже проник взглядом сквозь густой волосяной покров и идентифицировал черты лица высоченного мужчины. С таким лицом — узник просто не имеет права НЕ принадлежать к королевской семейке. Нас ведёт длань провиденья! Склоним головы и вострепещем пред вселенской мудростью его. Аминь.
Воистину.
Кто бы мог подумать, что с объектом поиска, ради которого и был заключён наш смертельно опасный контракт, с евойным высочеством НАСТОЯЩИМ Наследным Принцем Экскалибура Джоном Девятнадцатым Карлом-младшим Стюартом… нам доведётся повстречаться в каземате дворцового подземелья!
В каковое узилище он, бедолага, давным-давно был перемещён, будучи похищенным ревмагами с далёкого Акыра.
Из одной тюрмы в другую тюрму, дхорр забодай коллекционеров вместе с революционерами!
Вот и встретились мы с законным цесаревичем… Это от него, бедолаги, Свет, не желавший сотрудничать с магами-роа, в момент похищения с Акыра перебрался к «Джонни». Чванливому психопату, позднее извлечённому мною из пещеры и утащенному в горы, в побег. Баронскому сынуле, от которого, в итоге, Свет и перекочевал к нашему Перебору…
Истинный наследник престола, не будучи Носителем, ревмагам оказался и на фиг не нужен. Однако они, надеясь Джона-младшего в будущем использовать при удобном случае, на «всяк выпадок» сохранили его в живых. Для пущей сохранности — засунув на долгие годы в особую темницу, ограждённую от пеленгации и проникновения всеми мыслимыми и немыслимыми защитами.
Кто ж из них ведал, что на вселенской рулетке судеб выпадет бедолаге Цесаревичу, надёжнейше спрятанному от поползновений реставраторов, тройной выигрыш?! «Выпадем» мы с Биг Боссом, контрактные наёмники на реставрационной службе. Да Жжихло Щщайзз впридачу, ещё тот кадр, шибко истёртый жизнью хлопец! Матёрый мафиози в самом что ни на есть прямом смысле этого слова, древнего как сама Земля.
Компашка подобралась что надо, короче говоря. Хоть стой хоть падай. Но никто из нас падать не желал. ВЫСТОЯТЬ. И УЙТИ. Иначе никак.
Мы были просто созданы друг для друга, крутые такие.
О крутизне нашей свидетельствует хотя бы тот факт, что уже шесть с половиной минут спустя нашего с Кэпом Йо появления в камере — мы четверо сидели крестом, сдвинув головы лбами, и сооружали третий по счёту план побега. Отвергли его и тут же принялись кумекать над четвёртым. Попутно взаимно делясь кой-какой информацией.
Мы с капитаном узнаём, в частности, о том, как экскалибурское уголовное подполье всемерно поддерживало подполье реставрационное. Ибо ревмаги до того обнаглели, что присвоили себе даже право обчищать народ. Право, которое нормальные воры считали своим эксклюзивом, традиционным при нормальной экономике, основанной на частной собственности. И потому «при королях» поддерживали порядок, уважали неписаные законы, не допуская беспредела. Теперь народ грабили революционные комиссары, не придерживаясь никаких правил и не зная меры.