Тихо. Никого. Только птицы в лесу поют, как и пели всё утро. Птицы?!
Эрик первый опустил щит.
— Никого нет. Совсем. Я так понимаю, дичь тут пуганая, так стали бы птахи эдак по веткам скакать, если бы прятался кто?
Здесь действительно устроилась небольшая гавань. Широкая, ровная поляна, с трёх сторон окружённая сосняком, а дальше берег поднимался образуя крутой уступ. В ту сторону вела ясно различимая, утоптанная тропа, сворачивавшая куда?то направо. Корабельная стоянка отвечала всем требованиям викингов: тут тебе и поваленный и обтёсанный лес, аккуратно сложенный сбоку, котлы для варки смолы и даже маленькая открытая кузня. Хозяева словно ушли на минуту и скоро вернутся, чтобы приняться за работу.
Эрик рассудил верно: как только пятеро дружинников, отосланных к краю леса в дозор, вошли под сень толстых золотых сосен, птицы мигом снялись и упорхнули дальше к чаще. Пока опасность не грозила. Да и следует ли страшиться нечисти сейчас, при свете солнца?
Торин оставил на корабле семерых, распорядился остальным высадиться и сам сошёл на берег. Точнее, не на берег, а на соседний полузатопленный дракар. Осмотреть. Отец Целестин, демонстративно вывесив на грудь свой кинжал, теперь красовавшийся рядом с крестом, а также Сигню и Видгнир с Гунтером отправились вместе с конунгом.
— Не пойму, забери меня Сурт! — сердился Торин. — Похоже, была битва — стрелы вон торчат, а ни трупов, ни крови. И отчего корабль так опалило, а сгорела одна обшивка на корме?
И точно. Вся кормовая часть дракара была изъедена огнём, — оттого?то он и затонул, осев в воду почти наполовину. Кое?где торчали стрелы — странные, не норманнские. Длинное, выкрашенное красным древко, оперение, некогда красовавшееся в хвосте или крыльях какой?то пёстрой птицы. Монах, поднатужившись, выдернул одну такую стрелу и, взглянув на наконечник, ахнул:
— Торин, Видгнир, вы только взгляните!
Наконечник оказался костяным.
Монах, поднатужившись, выдернул одну такую стрелу и, взглянув на наконечник, ахнул:
— Торин, Видгнир, вы только взгляните!
Наконечник оказался костяным. Гладкая, отточенная, видимо, о камни кость не затупилась, даже войдя глубоко в дерево.
— Дикари… — пролепетал отец Целестин. — Господи Иисусе, они железа не знают! Вот дьявольщина!
От волнения он не заметил, что нарушил сразу две заповеди: не употреблять всуе имена как доброй, так и злой силы. Да до того ли сейчас? Тем более что конунг оказался не прав, когда говорил, что крови нет. А это не кровь разве?
Одна из скамей потемнела от подозрительного коричневого пятна. А рядом валялась сломанная стрела и копье. Торин поднял его, задумчиво осмотрел и сунул в руки монаху. Недлинное, всего с две руки, древко украшал непонятный, раньше невиданный орнамент. Синие, красные, жёлтые треугольники, квадратики, зигзаги. И наконечник, окрашенный засохшей кровью. Из кости.
Монах выронил оружие из рук и побледнел. Он слишком хорошо разбирался в строении людского тела, чтобы не понять, какая то была кость. Обломок нижней челюсти человека. Та часть, что идёт от подбородка до коренных зубов. Правда, тщательно отполированная, заострённая на конце и по краям, но очень легко отличимая из?за малюсенькой дырочки, из которой выходила чувствительная жила.
Теперь отец Целестин слегка пожалел, что почти год обучался хирургическому ремеслу у знаменитого арабского врачевателя и хрониста Аль?Масуди, коего повстречал, возвращаясь из Индии. Не всегда наука приносит радость и пользу.
— Т?торин, ты знаешь, что это? — Он взглядом указал на упавшее перед ним копьё.
— Ну?
Объяснение не добавило хорошего настроения. Западные земли, где вадхеймцы рассчитывали хотя бы на минимум гостеприимства, становились в их глазах всё более и более недобрыми. Отец Целестин начинал понимать, отчего нигде нет трупов, но догадка показалась настолько чудовищной, что он скорее бы язык проглотил, нежели бы высказал её.
— Ладно, пошли на берег, — поиграв желваками, произнёс Торин. — Может, они в посёлке все попрятались?
«Не думаю», — пронеслась мысль у святого отца.
— Видгнир, а ты ничего такого… ну как ночью, не чувствуешь? — Отец Целестин теперь всецело доверял чутью парня и надеялся, что с его помощью можно будет избежать опасности. Видгнир задумался.
— Там есть Сила, — указал он на северо?запад. — Но сейчас день, и она спит. Она просыпается по ночам и бродит в этих лесах в поисках чего?то…
— Что она ищет? — вытаращился молчавший до поры Гунтер.
— Не знаю. — Видгнир нерешительно пожал плечами. — Может быть, нас.
— Ётуны уже доискались, — сказал Гунтер и добавил пару сложных оборотов речи такой биологической изысканности, что никто и не понял, что же именно германец имел в виду.
Перебравшись через свой корабль на мостки, отец Целестин и остальные спустились на берег. Земля. Твёрдая. Не качается и не подпрыгивает под тобой, как корабельная палуба. Отчего же так хочется вернуться на изрядно надоевшую за долгие недели ладью, а не идти по тропе, ведущей, как видно, к поселению Хейдрека. Что мы там увидим? Пожарище? Груду тел?
— Сигню, девочка, может, ты пока на корабле посидишь? — робко обратился монах к подопечной, но Сигню, похоже, твёрдо уверовала в непобедимость конунга, особенно после красочных описаний битвы с огненными великанами. Да и сама она не из робких!