— Устал я его держать! — сказал Гунтер и левой рукой выхватил у монаха кинжал. — Ну что, прирезать?
— Ещё чего! — сразу воспротивился отец Целестин, отбирая нож. Вслед за ним за несуразное создание вступились и Видгнир с Сигню. Тогда Гунтер попросил принести верёвку и, обвязав своего пленника за шею, прикрутил второй конец шнура к дереву. Существо отбежало подальше от людей, насколько позволяла привязь, и спряталось в траве, почти слившись с ней. Только глазищи сверкали, отражая свет костра. Синир, поборов робость, подошёл к твари, обнюхал её и сразу же получил затрещину в ответ на подобную наглость. Некоторое время они шипели друг на друга, как две змеи, а затем кот, решив не связываться с эдаким чучелом, гордо развернулся и направился к Сигню.
— Наверное, есть хочет, — задумчиво сказала она. — Отец Целестин, как ты думаешь, я могу дать ему рыбу?
— Живёт он, скорее всего, в воде, значит, я полагаю, рыбу ест. Только смотри, чтобы он тебя не укусил…
Сигню положила вяленую рыбину в пределах досягаемости существа, но оно не обратило на неё никакого внимания, продолжая меланхолично покачиваться вперёд?назад.
Только когда Сигню отошла в сторону, пленник осторожно подобрался к еде, обнюхал, схватил в руку и сразу утащил в траву. Чуть погодя донёсся возмущённый крик, и Торин едва увернулся от брошенной рыбьей тушки.
— Не нравится, — вздохнула Сигню.
— Тогда пусть голодный сидит, — заявил Торин. — А кидаться было вовсе не обязательно. Неужто придётся эту жабу с собой тащить?
— Увидим, — сказал отец Целестин и подозвал Сигню, чтобы она помогла ему привести себя в порядок. Пусть и в ином мире, но бенедиктинский монах обязан выглядеть всегда пристойно, не роняя непотребным видом чести ордена. Вынув малюсенький острейший ножик, отец Целестин вручил его Сигню и терпеливо сидел, читая молитвы, пока она выбривала ему тонзуру и скребла щёки и подбородок.
Когда стемнело, Торин вбил вокруг костра четыре рогатины, повесив на положенные на них ветки запасные плащи — чтобы кто недобрый огонь не углядел.
На сей раз сторожить первую половину ночи вызвался Гунтер.
— Хорошо привязал? — Торин кивнул в сторону, где сидела пойманная тварь. — Не сбежит за ночь?
— Такие узлы разве что бог из Асгарда развязать может! — хвастливо сказал германец. — Я с этого урода глаз не спущу!
После восхода луны Гунтер разбудил Видгнира и сам улёгся спать, а под утро на стражу встал конунг. Отца Целестина и Сигню решили не трогать. От реки уже начал подниматься туман, в траве гасли огоньки светляков, когда Торин, одолев желание заснуть, взял топор и, срубив несколько веток посуше, бросил их в костёр. Где?то далеко в лесу переливались соловьиные трели, иногда подавал голос филин, а пару раз над стоянкой пронеслись тени летучих мышей. На самом рассвете Синир вылез из?под плаща, которым укрывалась Сигню, и пружинистой походкой подошёл к конунгу.
— Не спится? — спросил Торин кота, но тот, не обратив на человека никакого внимания, задрал голову к небу и мяукнул. Торин посмотрел вверх… да так и остался сидеть, приоткрыв рот, пусть и видел один раз такое чудо.
Трепыхая маленькими крылышками, к костру спускался тёмно?рыжий конь — небольшой и кривоногий. Аккуратно приземлившись на все четыре копыта, он искоса посмотрел на ошарашенного конунга, чуть топнул передней ногой и стал быстро менять облик.
— Привет! — хриплым шёпотом сказал Локи, когда превращение закончилось. Бог поднялся с четверенек на ноги и отряхнулся. — Не ждал?
— Ты откуда свалился, Лофт? — Торин потёр глаза, будто удостоверяясь в истинности появления Локи.
— Не свалился, а прилетел, — поправил тот. — Еле отыскал вас. Через Врата удалось пройти только сегодня ночью. Вот что, сейчас давай ложись. Все вопросы утром. Я сам посторожу.
Торин хотел было воспротивиться приказу Локи, но бог замахал руками и без лишних разговоров отправил конунга спать. А сам, стащив на землю один из закрывавших костёр плащей, устроился на нём, вцепившись в остатки зайчатины, как изголодавшийся волк.
Отец Целестин, первым проснувшийся от несносного комариного писка над ухом, спросонья не разобрал что к чему и, решив, что в лагерь пробрался чужой, огласил утренний лес истошным криком, заставившим остальных вскочить, хватаясь за оружие. Гунтер, тоже не признавший Локи, выхватил метательный нож, и, будь Лофт обычным человеком, рукоятка тяжёлого клинка торчала бы из его груди. Невидимым глазу движением руки Локи перехватил нож прямо в воздухе, бросил на землю и выразительно покрутил пальцем у виска.
— Ополоумели совсем? Мало мне Вендихо с его прихвостнями, так и вы туда же? Никакой благодарности у вас, смертных…
Торин бросил испепеляющий взгляд на понурившегося монаха.
— Ты бы смотрел вначале, а потом орал!..
Уже за завтраком Локи описал свои приключения возле Врат Меж Мирами.
— Ты бы смотрел вначале, а потом орал!..
Уже за завтраком Локи описал свои приключения возле Врат Меж Мирами. Вендихо оказался крепким орешком — силой Дух Лесов не уступал богам Асгарда, и Локи смог противостоять только духам из его свиты, отгоняя их подальше от щели между скалами. Духи те вполне могли обездвижить людей, но Лофт, по его словам, не подпускал их к Вратам, пока Торин со товарищи не ушли в Междумирье.