И зря, кстати. Совершенно зря боялись.
Гюллир был очень несчастен и одинок. Он считался среди своих неполноценным только из?за медного цвета шкуры. Зелёные драконы, населявшие Город вокруг Имирбьёрга, весьма трепетно относились к чистоте своей крови, и появление на свет красного выродка не доставило радости родителям Гюллира. Они бросили его во младенчестве, оставив маленького драконыша в скалах. Ему повезло. Гюллира нашли умирающим от голода ведьмы из Железного Леса, отогрели, подкормили, а затем… Затем продали в рабство богатой драконьей семье Брейдаблик, многочисленной и уважаемой.
Двести лет он прожил в их пещерах, презираемый и подвергаемый насмешкам. Всё это время Гюллир выполнял самые неприятные работы — ему приходилось забавлять маленьких драконят, а когда он подрос и у него окрепли крылья, Гюллира посылали на охоту в горы — добывать молодых баранов, чьим мясом кормили старых, потерявших зубы драконов. А ныне матроны Брейдабликов нашли ему новое применение — высиживать яйца. Занятие исключительно скучное и бездарное. Недавно (четыре месяца назад) жена главы рода отложила два яйца и, естественно, пренебрегла своими материнскими обязанностями, оставив их на попечение Гюллиру. Драконы — существа теплокровные, и в этом?то и состоит всё неудобство. Обычная ящерица закопала бы яйца в песок и забыла о них. Гюллиру же приходилось целыми днями возлежать на каменном полу пещеры, обвившись вокруг двух малахитовых булыжников, за стенками коих вызревали ещё два члена славного драконьего рода.
Гюллиру же приходилось целыми днями возлежать на каменном полу пещеры, обвившись вокруг двух малахитовых булыжников, за стенками коих вызревали ещё два члена славного драконьего рода. Отдавая им тепло своего тела, он пытался позабыть, что впереди шесть долгих лет, во время которых яйцам необходимо высиживание. И все шесть лет прерываться можно только на еду. Ну или на действие, ей противоположное…
А сегодня утром Гюллир разбил одно из яиц. Как это случилось, ему до сих пор было неясно. Он проснулся, попробовал было устроиться поудобнее — лапы затекли, — потянулся и неожиданно задел яйцо когтем. Скорлупа треснула. Не дожидаясь расправы, Гюллир выбрался из пещер незамеченным, спрыгнул со скального карниза и полетел куда глаза глядят.
Убийство сородича (пускай даже невольное) среди драконов считалось за самое страшное преступление, караемое либо смертью, либо вечным изгнанием. Мир Меж Мирами не смог бы прокормить большое количество крылатых ящеров, и посему давным?давно драконы приняли закон, запрещавший одной супружеской паре иметь более двух детей. У главы рода Брейдабликов это были первенцы, и по тому же закону Гюллира могли убить немедленно — раб, пусть и случайно, погубил ребёнка. Поэтому Гюллир, забыв, что сам когда?то по воле родителей оказался на грани жизни и смерти, опустился на холм вблизи последнего отрога Сокрытых Гор и неутешно плакал, буквально упиваясь своим горем.
Сейчас он лишился всего. Дома, пусть и постылого, общества себе подобных и, что самое главное, душевного покоя. Знать, что на твоей совести загубленная жизнь, было для него слишком тяжело. Бесспорно, на охоте он убивал, но то были бессловесные и неразумные твари. На существ, обладавших разумом и речью, он никогда бы не поднял и когтя. Даже на хримтурса или речного тролля.
Гюллир поднял голову и сквозь пелену слез осмотрел небо. Нет, погони нигде не видно. А впрочем, какая разница? Всё равно одинокого дракона, да ещё и урода, может убить всякий. В Городе иногда рассказывали страшные истории об изгнанниках, погибших от голода или лап страшных и неназываемых тварей, в обилии водившихся в горах.
— Что я теперь буду делать один?! — простонал Гюллир и тяжело всхлипнул. Ему очень хотелось есть, ибо в животе было пусто со вчерашнего вечера. Ему хотелось поспать, но он боялся. Молодой медный дракон чувствовал себя самым несчастным существом в мире. И вдруг пришло решение: умереть!
Как? С разгону удариться о скалы? Напасть на взрослого и сильного дракона? Нет. Теперь он и близко не осмелится подобраться к Имирбьёргу, где в него полетит жуткое обвинение — убийца!
Гюллир помотал головой, расправил крылья и собрался было взлететь да направиться к Нидавеллиру — Полям Мрака, где, как говорили, каждый найдёт себе верную гибель. Неожиданно его внимание привлекли шесть чёрных точек, спускавшиеся с холмов, укрытых стеной тумана. Он напряг зрение и различил двуногих, сидящих на спинах зверей, напоминавших безрогих горных козлов. Дракон часто заморгал — словно соринка в глаз попала. Он вдруг учуял Силу. Племя крылатых ящеров само по себе не владело волшбой, но умело различать простых двуногих и тех, кто умел пользоваться Силой. Вот один из этих шестерых и был таким.
«Нападу! — решил Гюллир, хотя и не совсем представлял, как нужно нападать на обладателя Силы. — Нападу, и он убьёт меня! Будь что будет!»
Он тяжело разбежался по вершине сопки, подпрыгнул, и широкие перепонки крыльев ощутили под собой удерживающие их в воздухе тёплые потоки. Несколько быстрых взмахов — и Гюллир пронёсся над головами двуногих, плавно описал круг, а потом до ужаса неуклюже опустился на землю перед выхватившими оружие всадниками, что едва сдерживали перепуганных появлением крылатого ящера лошадей.