Когда миновал полдень, берега Норвегии скрылись из виду.
Вокруг «Звезды Запада» лежал океан.
Глава 6
ГУНТЕР
Первые три дня плавания прошли в смертной скуке. Пару раз на юге и западе появлялись чьи?то паруса, но как ни чесались руки у большей части дружины, Торин не стал гнаться за неизвестными кораблями, хоть и понимал, что ребятам хочется поразвлечься и погреметь мечами.
— Вынырнет кто у нас под носом, тогда и говорить будем, а сейчас чего время терять, — только и ответил конунг на настойчивые просьбы Снорри, углядевшего белое пятнышко на горизонте. — А сейчас даже не думай об этом. Не затем мы на запад пошли.
— Что, лишнее золото помешает? — только и пробурчал тот, недовольный отказом, прекрасно, однако, зная, что уж чего?чего, а золота на корабле предостаточно. Торин разорил свою личную сокровищницу, не слушая отчаянных увещеваний Саннгрид, советовавшей оставить хоть что?нибудь на чёрный день. Конунг взял с собой полный сундук, набитый монетами чеканки всех известных государств — от арабских динариев до полновесных марок Карла Великого. Что ни говори, а золото никогда карман не оттянет. Тем более в таком?то предприятии.
Интересности, граничащие с чудесами, начались практически сразу после того, как «Звезда Запада» покинула Норвегию. За все прошедшие дни сильный ровный ветер ни разу не ослабел, и за вёсла браться не приходилось. Парус не спадал ни днём ни ночью, и ежели всё и дальше так пойдёт, рассуждал Торин, то берега Исландии появятся где?то через неделю, а то и раньше.
Что?то завораживающее было в этом постоянстве. Не усиливающийся и не гаснущий ветер с юга, а иногда с востока только лишь наполнял собой полотнище с синей восьмиконечной звездой, но не поднимал волн на воде.
Надо добавить, что погода стояла солнечная и, насколько возможно для Северного моря, тёплая. Отец Целестин объяснял всё с материалистической точки зрения, — мол, всякое бывает. Торин только головой качал. Не было на его памяти столь ясных и тёплых дней в апреле, да ещё и в этих местах.
— С нами благословение богов, — сказал конунг монаху. — Ты ведь помнишь, что тебе тогда айфар говорил?
— Возможно, — пожал плечами отец Целестин, оглядывая горизонт. — Гладсхейм сказал тогда, что нам кто?то поможет. Только кто? Какие силы? Слушай, а может быть, Видгнир чего знает?
— Видгнир, поди сюда! — позвал Торин своего наследника, оживлённо спорящего о чем?то со Снорри и Регином, братьями?близнецами. — Вы чего там расшумелись?
— А ну их! — Видгнир, забравшись на кормовую палубу, только рукой махнул. — Говорили, что Британия близко, заглянуть туда бы… Всё повоевать хотят.
— Ещё навоюются. Слушай, мы тут тебя спросить хотели…
— Да?да! — подхватил отец Целестин. — Скажи?ка, ты ничего эдакого не чувствуешь, а?
— Чего ещё «эдакого»? Ты о чём? — удивился Видгнир.
— Ну?у, ты это должен знать лучше нас. Что, совсем ничего не замечаешь? Ветер уж больно странный, да вот прошедшей ночью на севере гроза была, а у нас тишь да гладь, и хоть бы капля дождя упала или качнуло посильнее!
— Нет. Хотя иногда… Ну, нечто неуловимое бывает. Словно кто?то рядом есть, такой же как айфар — невидимый. Не знаю. Э, Торин, посмотри?ка вон туда! — Видгнир указал куда?то на воду, справа от корабля. Среди волн чернела едва видная точка. Бревно?
— Сворачивай паруса! — вдруг заревел Торин, налегая на руль и кладя кнар на правый борт. Его острые глаза чётко различили, что именно высмотрел Видгнир.
Не в обычаях норманнов помогать кому?либо на воде или суше, но тут толи любопытство конунга заело, либо же подтолкнула его некая сила, и вот уже отец Целестин ясно видит несколько обгоревших проклёпанных досок и двоих людей, распластанных на них. И ни один не пошевелился, когда ладья медленно подходила к плоту, а дружина галдела, как стая хриплых сорок, обсуждая, как втащить их на борт. Мертвы, похоже, оба.
Доски стукнули о борт кнара, и двое самых здоровенных вояк спрыгнули с борта корабля на обломки, пояса обвязав верёвками — на всякий случай. Сам плот поддерживали с корабля баграми.
— Один живой! — гаркнул снизу Эрик, тот самый, которого утыкали стрелами датчане, и добавил с оттенком чёрного юмора: — А другого?то, может, тоже возьмём? На обед?
— Заткнись, дубина! — рыкнул Торин. — Бери живого и тащи сюда!
Эрик подхватил тело на руки, наверху дружно ухнули, и, отталкиваясь от борта ногами, Эрик со своей ношей перевалился через борт, кряхтя от натуги.
— Эльмод, а ты чего возишься? — Конунг глянул вниз, где названный Эльмодом хёрдман обшаривал труп. Сорвав с руки золотой браслет, дружинник спихнул тело в воду и, подняв голову, прокричал:
— Рыбкам тоже есть охота! Поднимайте меня!
Эту довольно плоскую, на взгляд отца Целестина, шутку оценили дружным хохотом. Едва Эльмод забрался обратно на корабль, конунг бросил взгляд на монаха и Сигню и указал на спасённого: «Займитесь делом», а сам, прикрикнув на развеселившихся дружинников, чтоб поднимали парус, отправился к рулю.
Под наблюдением отца Целестина сыновья Нармунда и Видгнир оттащили человека на нос корабля и, расстелив холстину, положили. Пыхтя и отдуваясь, монах вскарабкался на небольшую носовую палубу и склонился над простёртым у его ног телом.