— Кто это был?
— Очень похоже на волка, — утирая лицо рукавом, ответил он. — Я его углядел уже давно и сначала думал, что это простой волк. Не хотел стрелять, пока он не нападает. А потом увидел, что к нему со стороны Врат подошёл человек. Ну я и… — Видгнир поднял самострел.
— Ведьма, — молвил конунг. — Из тех, про которых Локи говорил. Таки ждали нас здесь! — Он ударил кулаком по коре дерева. — Счастье, если Ночная Всадница одна была!
— А если нет? — выдавил монах, уже представивший себе безобразную старуху с клюкой, восседающую на огнедышащем крылатом волке.
— Если нет? Чёрный Дракон будет знать, что мы вошли в Междумирье, уже завтра. Летают?то их зверюги небось быстро! Больше никого не углядел? — Последний вопрос Торина относился уже к Видгниру. Тот помотал головой.
— Всё равно отсюда сейчас уходить бессмысленно, — немного погодя сказал Торин. — Утром посмотрим, кого вы там подстрелили.
До рассвета никому заснуть не удалось. Конунг вскакивал при каждом подозрительном шорохе, а Гунтер едва не убил гулявшего в кустах Синира — кот пытался поймать заснувшую на низко висящей ветке птицу, и германец, не разобрав, что происходит, выпустил стрелу в сторону, где раздался шум. По счастью, он промахнулся, и длинная тисовая стрела вошла в землю, даже не оцарапав любимца Сигню. Кот вышел из зарослей, сверкнул глазами и глумливо мяукнул, а Гунтер, чертыхаясь, полез в кусты за стрелой — ещё пригодится.
Едва зарево рассвета начало разгонять тьму, Торин, оставив германца с лошадьми, кликнул остальных и отправился туда, где, по его мнению, рухнул на землю крылатый конь со своим всадником. Искали долго, и поднимающееся на востоке солнце бросило уже первые лучи на вершину Врат Меж Мирами, когда наконец Сигню испуганно вскрикнула и стала звать конунга к себе.
Искали долго, и поднимающееся на востоке солнце бросило уже первые лучи на вершину Врат Меж Мирами, когда наконец Сигню испуганно вскрикнула и стала звать конунга к себе.
Отец Целестин, отталкивая ветки руками, выбрался на голос Сигню к группе молодых берёзок, окружённых рядами высоченных сосен. Берёзовая поляна густо заросла самым обычным кипреем, высокие стебли которого, увенчанные длинными розовыми соцветиями, скрывали чёрную массу, неподвижно лежавшую на земле. Монах подошёл поближе и, выглянув из?за плеча молча стоявшего Торина, перекрестился.
Таких зверей в старой доброй Европе ещё не видывали и, как надеялся отец Целестин, никогда не увидят. Даже будучи мёртвым, огромный крылатый волчище наводил ужас. Волк (да волк ли?!) лежал на боку, вытянув мощные когтистые лапы. Одно из чёрных перепончатых крыльев, растущих из лопаток зверя, сломалось при падении, а другое почти закрывало тело, покрытое густейшей и очень жёсткой чёрной шерстью. Из полуоткрытой пасти, украшенной невероятно крупными зубами, тонкой струйкой на траву капала ярко?алая кровь. Одна стрела торчала из шеи зверя, две другие почти по оперение вошли в грудь.
— Эти две попали в него, когда он ещё сидел на уступе, — сказал присевший на корточки рядом с волком Видгнир. — Интересно, как он пытался лететь с двумя стрелами в боку?
Он коснулся одной из них, но вынимать стрелы из тела не стал — вдруг теперь на них лежит проклятие? Всё может быть…
Монах двумя пальцами приподнял острый край кожистого крыла и изумлённо ахнул. Оно очень походило на крылья обычных летучих мышей, но если у них крылья были просто второй парой лап с летательной перепонкой, то у чёрного волка все четыре лапы росли как и положено, а крылья отходили от плечевого пояса, становясь как бы двумя дополнительными конечностями. Чудеса! Ну и, кроме того, длина крыльев была не меньше четырёх шагов, а сам волк, если бы стоял на ногах, пришёлся бы монаху по грудь.
— А где же всадник? — неожиданно вспомнил Торин и начал рыскать среди деревьев, надеясь найти следы человека, которого почивший волк нёс на спине.
— Великие боги!.. — Торин махнул рукой, подзывая всех. Лоб его покрылся испариной при виде того, что лежало под ближайшим деревом. Сигню охнула и прижалась к Видгниру.
— Это и есть ведьма? — прошептал отец Целестин, касаясь лба двумя пальцами. — Ночная Всадница?
Закутанная в тёмный плащ мёртвая женщина была невероятно, сказочно красива. Лицо не обезобразили даже гримаса боли и глубокая царапина, полученная, видимо, в момент падения на землю. Густые, чёрные как уголь волосы были увязаны в узел сзади, тёмные брови сходились над переносицей подобно двум крыльям птицы. Заострившийся нос с горбинкой, бледная, без единой морщины кожа, узкие губы… Никаких несоразмерностей, ничего такого, что могло испортить ослепительный блеск холодной и гордой красоты.
Стрела Гунтера торчала у ведьмы из?под правой ключицы. Монах понял, что это ранение было, безусловно, смертельно — после обучения в Персии у аль?Масуди целительскому искусству отец Целестин знал, что под ключицей проходят две крупные жилы. Остриё стрелы, надо полагать, порвало их, и кровь ушла не наружу, а в грудь красавицы. Поэтому?то нигде не заметно красных пятен.
Значит, ведьму можно убить так же, как и простого человека.