— …А когда Звезда Сил стоит в зените, достаточно налить в Чашу Трудхейм воды, взятой из моря, ибо волны его омывают все миры и земли, и когда лучи светила коснутся её, следует окунуть в Чашу любой меч, и он, наполнившись скрытой в ней силой, что вложена Созидателями, разрубит проход в любой мир, какой пожелаешь, или в то место и время, какое захочешь…
— Так что же… — Отец Целестин был поражён до глубины души. — Получается, можно куда хочешь уйти? Ты сказал — она откроет путь и в иной мир, и…
— Да, — подтвердил Один. — Если имеешь желание, сила Трудхейм позволит тебе уйти куда угодно. Владей мы ею сейчас, мы одним бы взмахом меча или кинжала открыли Врата Пространства и Времени, отсюда, из Исландии, смогли бы пройти в любое место нашего мира или любую дату его истории. Ход закрыт только в будущее.
— А почему? — У Видгнира горели глаза. Неужели где?то есть та вещь, что позволит ему своими глазами увидеть конунга Македонии Александра, узреть Рим и Грецию во всём их былом величии! Или… Или вернуться во времена, когда среди морей ещё лежал остров его прадедов, Аталгард… Не верится даже…
— Потому что будущего ещё нет, — пожал плечами Один. — И можно лишь предугадывать, но не знать о том, что будет происходить через многие годы. Всё знает лишь Эйра.
— А про Звезду что ты говорил? — озадаченно спросил Торин. — Ведь Эйреми, виделось мне, явил себя из звезды, что на западе.
— Вот как раз она и называется Звездой Сил. Там, в царстве звёзд, вне Трёх Миров, и лежат владения Созидателей, куда ход открыт лишь духам, но не смертным. Туда вас даже сила Чаши не пропустит. Впрочем, это тайна, которую даже я не вправе вам открыть. Насчет же того, как она оказалась в Междумирье, скажу, что когда?то, при разделении Мидденгарда на две части, один из потомков Элиндинга, коему тогда принадлежала Чаша, вняв зову Сил, решил уйти отсюда, из Мидгарда, и вернуться в страны, принадлежавшие его колену. Не желал он, чтобы дети рода его жили среди обычных смертных. Кстати, остался здесь только твой предок, Торин, со своими родичами, ушедший слишком далеко на восток и не мысливший жизни без тогда ещё свободного и чистого мира, где он был сам себе хозяин.
Имя князю, покинувшему Мидгард, было Глердинг. Он достиг Врат Междумирья, и открыты они тогда были широко. Пройдя в них вместе с дружиной и семьями своими, Глердинг вошёл в Мир Третий, стремясь к Скрывшимся Землям.
— А почему он не использовал Трудхейм? — удивился Видгнир. — Зачем было нужно столь длительное путешествие, когда проще было открыть проход между нашими мирами?
— Со времён падения Аталгарда его наследники потеряли многие знания, — объяснил Один, — и при воспоминании, каково было королевство ваших великих пращуров, мне становится больно, когда вижу я вас, утерявших секреты ремесла, забывших свой язык, искусство письма и многое другое. Не одна тысяча лет понадобилась, чтобы уничтожить об этом память, но увы, увы… Так и князь Глердинг считал Трудхейм просто фамильной реликвией, не ведая о свойствах её.
В Междумирье же, на долгом пути ко Второй Двери, случилось так, что князь Глердинг погиб вместе со всеми своими людьми. Я уже говорил, что там, за Дверью, можно встретить самых различных тварей, многие из которых обязаны бытием своим не Созидателям, но либо злобе Чёрного Духа из рода Великих, либо же недостойным занятиям тех, кому доступна сила волшбы.
И драконы там обитаются, и зверьё всякое, здесь не виданное, да и людей недобрых куда как хватает, потому что на землях Междумирья не лежит ни Благодать Созидателей, ни благословение Эйра. Можно сказать, что Междумирье бытие обрело само; рождённое от двух изначальных миров, оно неподвластно воле Сил и по первости было пустынно. А пока Двери отверсты были широко, хлынуло в те земли всё, что ни в Мидденгарде, ни в Мидгарде жить не желало да власти Сил признавать не хотело по природе своей. Людей там много, а вот чего ещё больше, так это духов всяких и чудищ непотребных. Раньше они, бывало, и в Мидгард шастали, мерзости и разорения чинили, да мы, боги, им спуску не давали и загоняли обратно, либо же… — Один выразительно провёл пальцем по шее. — Думаете, история с драконом Фафниром, про которую скальды ваши кучу глупостей напридумывали, только от фантазии их взялась?
— Ты лучше про Трудхейм расскажи, — напомнил отец Целестин. — Сдаётся мне, что, если до тех мест доберёмся, сами на тамошние прелести насмотримся!
Один осёкся, поднял свою бутыль и, обнаружив, что она пуста, сунул обратно в мешок, посмотрев с укоризной на Гунтера, который откровенно клевал носом, не выказывая никакого почтения к рассказам бога. Что ни говори, но, мёду безмерно испив, внимательности не обретёшь.
— А что рассказывать?то? Я вот ляпнул, что погиб Глердинг, да, однако, лучше сказать будет, что сгинул он со всем отрядом в Междумирье. В Мидденгард он не вернулся, да и здесь не появлялся более. Ни слуху ни духу о нём в тех землях, хоть специально Асы туда Локи отряжали…
— И кто тут имя моё всуе поминает? — раздался скрипучий тонкий голосок, и слева, из?за острой грани камня, появилась странная пара, заставив вскочить всех, кроме Одина.