Тем не менее получить место за кофейным столом ему удалось. Скорее всего, тут сыграло роль не звание его — две Государственные звезды всего-то, — но занимаемое место. Неофициально оно котировалось на целых две позиции выше, чем, скажем, пост министра финансов. Понятно почему: министр лишь распределяет деньги, а кто их добывает? Да Лизинговая комиссия, это любой ребенок знает, потому что Редан — мир экспорта, если бы не его продукция — на планете жрать было бы нечего, во всяком случае досыта не приходилось бы. А так — слава Главкому Вселенной, одним больше, другим меньше, но в среднем хватало всем. Главный добытчик — так называли Председателя комиссии. И если чувствовалось, что сидит он на своем месте уверенно, промахов больших не делает, то в высоком чиновничьем мире всегда были рады пойти ему навстречу.
Так что он — попал. Кофе двенадцати приглашенным (по какой-то древней традиции к столу допускалось именно столько) подавался действительно прекрасный, булочки к нему — свежайшие, но и только: сюда не наедаться шли. Хозяин за руку здоровался с каждым (и это уже было словно медаль получить), двадцать минут уходило на собственно кофе, потом — от сорока до полного часа — на личные разговоры с каждым: говори, с чем пришел, но уложись в пять минут, если затянешь — поставят на тебе черную метку на долгие времена. Большинство приходило, правда, чтобы о себе напомнить, с чем-нибудь поздравить или поделиться своей радостью с обожаемым хозяином; чем больше была радость, тем приятнее становилось и Главному Щитоносцу, поскольку он получал никак не менее половины. С серьезными делами сюда являлись редко.
А у Нома дело было — серьезней некуда. Поэтому он подождал, пока прочие одиннадцать сказали и сделали свое — сидел спокойно, смакуя кофе. Два раза перехватил мгновенные взгляды Хозяина, обращенные на него: Щит знал, что советник Ном — не паркетный шаркун, но человек дела. А когда все наконец представились, Хозяин, не утерпев, спросил все-таки:
— Ну, Ном, а ты чем порадуешь?
Встал, поклонился, как полагалось, и проговорил только:
— Вы, как весь мир знает, коллекционируете математические шутки и парадоксы. Мне попался очень забавный, и я позволил себе…
Подошел и положил перед хозяином конверт.
Мне попался очень забавный, и я позволил себе…
Подошел и положил перед хозяином конверт.
Главный Щитоносец нахмурился. Вскрыл конверт. Вынул маленький листок бумаги. Прочел. Через секунду улыбнулся — чтобы все поняли: действительно, шутка. Сложил, опустил в карман. Молвил:
— И правда, забавно. Вы нашли решение?
— Пытался. Но, похоже, моей логики не хватает. А вот вы на досуге…
— Какой у меня досуг, Ном! А впрочем… Ты сейчас занят?
— Я всегда в вашем распоряжении, Главный Щитоносец.
— У меня еще полчаса свободных. Если не возражаешь — поломаем головы совместно?
— Почту за честь.
— Тогда… Господа, благодарю вас за то, что навестили меня…
Через минуту они остались вдвоем.
— Идем в кабинет.
— Как же это: четыре на два равны четырем? И каким четырем?
— Четырем триллионам баллов, правитель.
— Подробно.
Советник объяснял ситуацию десять минут.
— Понял. Да, это решило бы многие наши проблемы. Но практически? Что для этого нужно?
Ном сказал, не задумываясь:
— Продать четверть внутренних сил. Формально — сдать в аренду. Это первое.
— Еще что-то?
— Приостановить закон о семени. Отобрать в консервацию. И отдать всех, кто уже прошел не только полировку, но и просто прошел курс обучения.
— Ном, тебе не страшно говорить такое?
— Правитель, никакой внешней угрозы нет…
— Я не о внешней говорю. О внутренней. Мои враги — здесь, не в Галактике. Если хоть что-нибудь всплывет — выборы дышат в затылок, и мне на них делать будет нечего. Со всех сторон накинутся. Нет, советник, план твой хорош, но не для меня. Я намерен остаться еще самое малое на срок. А уж там посмотрим.
Правитель говорил все это с уверенностью, только глядел не на Нома, а куда-то мимо, в сторону. Да руки почему-то спрятал под стол. Советник же не отрывал взгляда от его лица, напрягаясь, и заставил все-таки хозяина встретиться взглядом с ним. Хотя ненадолго: повелитель почти сразу опустил глаза. Но успел понять выражение лица подчиненного: едва уловимую иронию. Вздохнул:
— Конечно, кампания будет тяжелой. Но все же…
Не закончил фразы. Советник после крохотной паузы сказал:
— С деньгами можно любую кампанию выиграть, этому даже в школе учат.
— Да нет, — возразил Хозяин. — Теперь не учат.
— В мое время учили. А если мы эту операцию реализуем, хватит и на хозяйство, и на выборы. Кстати, кто-нибудь же вернется, так не бывало, чтобы все до единого… Но даже если рассмотреть худший вариант, то никакой безнадежности не вижу.
— Для тебя — конечно. А для меня? Уходить на пенсию? Не тот вроде бы возраст, да и нелегко мне будет после всего (Хозяин обвел рукой кабинет, но подразумевал, конечно, не только его) жить на мелочь. Позорно.
— Хозяин, — сказал советник Ном. — Не так давно составил я один доклад, думаю — не самый глупый. Наверное, до вас он не дошел. Я привез копию…
— Мне сейчас самое время доклады читать.
Я привез копию…
— Мне сейчас самое время доклады читать. О чем он был?