— Нет, ответил я.
— Таких же профессиональных вояк, только приговоренных к высшей мере за особо тяжкие преступления. Убийства, изнасилования, государственная измена. Даже один людоед есть — капитан первого ранга Мазуров, слышал может?..
— Я слышал! — воскликнул доктор, перебив меня. — Конечно же! Вурдалак из Красноярска! Эту жуткую историю лет восемь назад мусолили во всех газетах и по голографическим каналам! Неужели это был он?
— А кто же еще? — я пожал плечами. — Тот самый знаменитый каперанг, когда-то служивший в сверхзасекреченном подразделении ВМФ. Вернулся с задания, поехал с молодой женой в отпуск — показать ей сибирскую тайгу. Показал.
— Да уж, во всей красе, — поморщился Гильгоф. — Насколько я помню, хватились Мазурова быстро, через три дня — все-таки не в бухгалтерии служил.
.. И поисковая группа обнаружила господина капитана, поедающего шашлык, изготовленный из собственной супруги. Причем поисковикам тоже можно посочувствовать — из пяти человек выжил только один. А взял Мазурова спецназ МВД, по счастью, без новых жертв… Тёмная история, сообщалось, что он был казнен.
— Ждите, как же! — фыркнул я. — Лисичкин взял с меня помянутую подписку, объяснил, что «Обухово-VI» является одним из серьезнейших секретов Империи и назвал свой «объект» «социальным оружием».
— Это как? — Веня посмотрел на меня поверх очков.
— Официально — там находится обычная тюрьма и металлургическое производство, на котором работают обычные зэки. А не официально… Гм… Представьте себе, что в соответствии с приказом, спущенным с самого верха, вся банда содержащихся там бывших военных выбрасывается, например, в Центрополисе. Или на любой американской или китайской базе. В любом из поселений в Обитаемом Радиусе или даже на Земле. Воображаете, каких чудесных дел они там наворотят? Озверелое-то зэчьё?
— Нестыковочка, — развел руками доктор. — А как же общественный резонанс?
— Предусмотрено, — отозвался я. — Планы ликвидации этой шайки отморозков разработаны. Перетравить нервно-паралитическим газом, а потом заявить всему миру, что мы спасли мирное население от вырвавшихся на свободу уголовников… Придумать отмазку всегда можно. Ну что, продолжать?
— Давайте, становится все интереснее, — кивнул Веня.
— Подписка была стандартной: обязуюсь не разглашать полностью или частично сведения о всем происходящем на «объекте» с момента прибытия до момента убытия, в противном случае мне светит статья УК, в красках повествующая о государственной измене и переход из статуса охранника в статус охраняемого. Что хуже любой смертной казни.
— Все, свободен, — сказал мне Лисичкин, когда формальности были окончены. В кабинете вдруг объявился давешний прапорщик с перешибленным носом. — Это — твой помощник и заместитель. Поздравляю со вступлением в должность оперативного дежурного объекта «Обухово-VI», проставиться можешь потом…
Дверь закрылась за моей спиной, и я с неудовольствием подумал о том, что за какой-то перелом скулы мне предстоит много лет торчать на «объекте», где одни отморозки охраняют других отморозков… И это когда все бывшие сокурсники будут служить в морской пехоте ВКК, ГРУ или специальных войсках и заниматься интересным делом. Сдохнуть можно!.. Вот тебе и лучезарное будущее вместе с блестящей карьерой. Упекли так упекли!
— Ну, давай знакомиться, лейтенант, — сказал здоровенный прапор. — Меня зовут Саня Тихонов. Проще — Тихон.
— Казаков. Сергей. Как посмотреть, у вас тут все просто.
— Куда уж проще? Помяни мое слово — погоняло «Казак» к тебе прилепится моментально! Давай-ка заглянем в одно местечко, тебе пора осваиваться…
Очередная стальная дверь, перемигивающаяся красными индикаторами замка. Сначала проверить карточки, потом сканер считает рисунок с ладони — и, пожалуйста, проход открыт. Похоже на большую квартиру — масса света, деревянная мебель (что для внеземной колонии нехарактерно, обычно используется пластик).
— Ну, что встали? — раздался уверенный голос. — Входите, разумеется, пришли.
Их было трое. Одеты непритязательно, так сказать, по-домашнему. Тельники и брюки от униформы.
Тельники и брюки от униформы. Причем тельняшки с разными цветами полосок — черные, как у пилотов ВКК, зеленые (пограничники), темно-синие (это уже ВМФ). Еще компанию объединяла общая небритость, средней тяжести нетрезвость и общая помятость физиономий. Все ясно, мужики «играют в бутылочку» не первый день. И, пожалуй, даже не второй.
— Тихон, жертва режима, ты кого привел? — ласково поинтересовался тот, который «пограничник». На его пухлом лице было настолько благодушное выражение, а улыбка оказалась такой лучезарно-пьяной, что я невольно проникся к дядьке симпатией.
— Костенька, нашего полку прибыло, — доложился прапор Саня. — Аж из самого Питера стольного гость, только погоны надел… Пятнадцать суток на губе и сразу к нам. Лучшим войскам — лучшие кадры. А особым — особые. Не побоюсь этих слов — Санкт-Петербургское Высшее Командное училище ВКК.
— Вот как? Еще один! — Ухмыльнулся худой в пилотском тельнике. Протянул руку. — Уставщиков, Саша. По нашему — Устав. Этот толстяк в зеленом — Костя Варламов, он же Варлам. И Женечка Мореев — Дед Морей. Счастливы приветствовать. Держи!