Я кивнул. Никакой спутник не продержится на нашей орбите больше суток.
— Надо посмотреть вблизи, — решился Гильгоф. — Надеюсь, это не опасно.
— Что опасного? — усмехнулся Коленька. — Бетон как бетон.
— Вы же смотрите кино, Николай? Ловушки, мины, автоматические пушки, реагирующие на движение и прочие хитрости! Да шучу я, шучу. Но все равно следует быть осторожными. Никто не знает, что это такое. И кому принадлежит.
— По-моему, это просто дорога, — хладнокровно сказала Аня. — Веня, если вы боитесь, постойте тут, с лошадками.
Но все равно следует быть осторожными. Никто не знает, что это такое. И кому принадлежит.
— По-моему, это просто дорога, — хладнокровно сказала Аня. — Веня, если вы боитесь, постойте тут, с лошадками.
— Боюсь? — Будь Гильгоф котом, после эдакого заявления шерсть на его загривке встала бы дыбом. — А ну, пустите вперед! Скажете тоже!
Я отметил, что собаки не беспокоятся — у Альфы с дочурками замечательное чутье на опасность. Значит, и нам страшиться нечего.
Крылов ошибся. Начинавшаяся у самого края леса дорога бетонной не являлась. Несомненно, плиты были каменными, но минерал оказался мне незнаком — сероватый, с коричневыми прожилками. Уложены плиты по две в ряд, ширина каждой два метра, подогнаны друг ко другу идеально, но редкие травинки на швах пробиваются. Уводит дорога в глубину леса, направление — точно на север. При поверхностном осмотре никаких других артефактов рядом с каменным трактом обнаружено не было.
— Чем дальше, тем интереснее, — заключил Гильгоф, поднимаясь с колен и отряхивая штаны. — Сначала натыкаемся на мертвый труп покойного человека, коего в саванне быть никак не должно, потом находим построенную незнамо кем и когда дорогу… Луи, первопоселенцы не могли устроить здесь одну из временных баз? Вдруг это взлетно-посадочная полоса?
— Ерунду говорите, Веня, — поморщилась Анна. — Лес очень древний, деревьям явно не одно столетие. Это сооружение не может принадлежать человеку. По крайней мере человеку с Земли.
— Вот и я о том же подумал, — мирно согласился доктор. — Темнеет, надо возвращаться. Завтра попробуем проехаться по дороге в глубину леса, вдруг найдем еще что-нибудь интересное?
— Ага, нечто вроде корабля разумных медуз с планеты Хрю-Хрю, разбившегося здесь миллион лет назад, — скривился Крылов. — Думаю, лучше сообщить обо всем властям, пусть присылают оснащенную экспедицию… Лавры первооткрывателей и так наши, премия гарантирована.
— Теперь вы, Коленька, испугались? — участливо поинтересовался Гильгоф. — Страх перед неизведанным, как учит история, свойствен всем пытливым исследователям. Не робейте, сами видите, здесь никого и ничего нет, а ваши медузы давно передохли от бескормицы.
Вечер мы провели в яростных спорах — даже я не удержался и вступил в бурную полемику. Нет никаких сомнений, дорога являлась искусственным образованием, колонисты Гермеса не могли возвести подобное сооружение, следовательно…
— …Друзья, вы должны понимать, что никто и никогда прежде не встречал творений рук иной цивилизации, — с энтузиазмом возглашал Гильгоф, попутно прихлебывая кофе. Говорил доктор патетично, как с трибуны. — Мы двести лет надеялись найти хоть одно свидетельство того, что вспыхнувший на Земле огонь разума не является исключением! И что же? Ничего! Марсианский «сфинкс» оказался всего лишь игрой тени и света, «столбы» на Люйтене — вулканическими образованиями, обработанными ветрами и аммиачным дождем, найденные на LV-436 твари являлись лишь очень высокоорганизованными животными… Упорядоченные сигналы из системы Альфы Лебедя исходили не от инопланетных существ, а от пульсара. Ничего, понимаете? Ни одной гайки, конфетной бумажки, пустой пивной бутылки или использованного презерватива!
— Конечно, последнее оказалось бы выдающимся открытием, — невинным голоском сказала Аня. — Не только свидетельство развитых технологий, но и драгоценный генетический материал!
— Вам смешно, а тут плакать надо! — театрально воздел руки Гильгоф.
— Не только свидетельство развитых технологий, но и драгоценный генетический материал!
— Вам смешно, а тут плакать надо! — театрально воздел руки Гильгоф. — Сколько существует человеческая цивилизация? Давайте считать от появления кроманьонского человека. Получается — сорок-пятьдесят тысяч лет, причем только два с небольшим столетия мы осваиваем ближний космос. Ничтожно мало! По меркам Вселенной — наносекунда! И главное: никто не знает, когда человечество прекратит свое существование и строем отправится на Страшный суд! Завтра, через год, через десять тысяч лет? Разум, как и жизнь, вещь хрупкая и недолговечная!
— Кажется, понимаю, — кивнул Крылов. — Допустим, где-нибудь в Магеллановых облаках зародился разум, просуществовал несколько тысячелетий и сгинул… Потом такая же вспышка происходит на Альниламе или в районе Денеба, но расстояния слишком велики; разум, пройдя весь цикл развития, погибает, не успев за короткий срок отыскать себе подобных… Правильно?
— Вы умны не по годам, Коленька! Никто не исключает, что теоретически мы в космосе не одни. Возможно, в сотнях световых лет от Земли существует цивилизация на уровне каменного века, равно как возможно и то, что другая, куда более развитая цивилизация в этот момент погибает, неспособная справиться с неумолимой силой природы. Подумайте, сколько сверхновых загорается каждую минуту, сколько систем поглощаются черными дырами… Нам выпал шанс — один на триллион в сотой степени! Мы отыскали следы той самой уникальной и недолговечной искорки разума!