— Пока никаких, — разумно ответил Михаил. — Можно предполагать, что арабы отыскали за пределами системы нечто необычное и пытаются скрыть находку, желая попользоваться ею в одиночестве. Так, чтобы не делиться с остальными державами. Поле для фантазий безграничное — мало ли что можно найти в глубоком космосе?
— Мы тоже так думали. Но дальнейшие действия Халифата поставили аналитиков в тупик. Что стали бы делать мы, обнаружив, к примеру, брошенный хозяевами инопланетный корабль, некую новую и невероятно опасную форму жизни или гору сокровищ, спрятанную какими-нибудь галактическими пиратами из приключенческих романов? Верно: потихоньку снарядили бы экспедицию, выделили средства, охрану и втихомолку обследовали интересующий объект. Или уничтожили его в случае реальной угрозы, соответствующие директивы давно разработаны… Но секретные исследовательские миссии Тегеран не проводил. Вместо этого правительство Халифата внезапно начало скупать все доступные космические корабли, включая готовые отправиться на металлолом субсветовые баржи. Для прикрытия организовали липовую компанию по добыче каких-то минералов в системе Лакайль-9352. Довольно неуклюжее вранье — там ничего нет, кроме газовых гигантов со спутниками-булыжниками. Более того, они начали расконсервировать склады с обычными вооружениями, замороженные сотню с лишним лет назад. Там все уже плесенью покрылось и наполовину сгнило… Тегеран расходует огромные деньги на закупку лицензий для производства совершенно архаичного оружия, давно считающегося коллекционным антиквариатом. Имеются данные о подготовке перевода экономики в режим военного времени. И в то же время нет никаких признаков того, что Халифат собирается повторять неудачный опыт войны шестьдесят четвертого года и атаковать соседей — знают, что моментально получат сдачи… Они уже потратили больше сорока миллиардов.
За год.
— Настораживает, — покачал головой Михаил. — Весьма настораживает. Почему раньше не доложили?
— Не считал нужным до выяснения всех обстоятельств. Кроме того, эти данные вы получали ранее, сир.
— Конечно, получал. Разбросанными по нескольким десяткам сводок и рапортов. Так, что общую картину выстроишь только засадив за бумаги системного аналитика и четко поставив перед ним задачу. Долгонько же вы держали меня в блаженном неведении, адмирал. Но теперь, как я понял, обстоятельства выяснены?
— Да, — коротко ответил Бибирев, и мне показалось, что голос у него едва не сорвался. — Мы не сидели сложа руки, искали, пытались докопаться до причин. И докопались… На свою голову.
— Не нравится мне ваш тон, Николай Андреевич. Говорите же!
— Ознакомьтесь. — Адмирал выложил на стол еще один лист. По жирной красной линии на левой стороне страницы я понял, что это документ наивысшей степени секретности, предназначенный только для членов правительства и главы государства.
Император прочел. Медленно, вдумчиво. Побледнел. Аккуратно вернул бумагу, и она снова исчезла в папке. Тяжело выдохнул, закашлялся.
— О, Господи… — Руки Михаила заметно дрожали. — Господи Боже… Никакой ошибки?
— Никакой, сир. Данные подтверждены.
— Сколько у нас времени?
— Примерно три года. Возможно, три с половиной.
— Прогноз по количеству жертв?
— От семнадцати миллиардов и выше. Это восемьдесят пять процентов населения планеты. Из числа подданных Империи мы сможем спасти не более двухсот миллионов. При самом благоприятном стечении обстоятельств.
— Кто еще знает? Кроме нас?
— Полтора десятка моих сотрудников. Руководство Халифата, конечно же. Но они будут молчать до последнего. Понимают, чем грозит преждевременная огласка.
— Когда у других государств появится возможность обнаружить… объект?
— Если мы закроем данный сектор пространства и будем попросту сбивать все корабли, которые окажутся в запретной зоне, то не раньше чем через два года. Вы должны принять политическое решение, сир. Следует ли сообщить о происшедшем главам великих держав или хотя бы союзникам?
— Я подумаю… — выдавил император. — Вот что, заседание кабинета в ограниченном составе я назначаю на завтрашнее утро, на девять. Состав определите сами, второстепенных министров не приглашать, чем меньше ушей, тем лучше. Только силовой блок, высшие офицеры Корпуса, вице-канцлер по делам колоний…
— Слушаюсь, сир. Разрешите идти?
Мы вернулись в Генштаб прежней дорогой. Молчали.
— Поднимемся к мне, капитан? — спросил Бибирев после того, как нам вернули оружие. — Надо полагать, назрело множество вопросов?
Я кивнул.
— Николай Андреевич, вы насмерть перепугали не только государя, но и меня, — ударил я в лоб, едва двери адмиральского кабинета затворились за нашими спинами. — Что случилось?
— Случился Конец Света, Сергей Владимирович. Окончательный и бесповоротный. И нам с вами придется сыграть в этом захватывающем спектакле далеко не последнюю роль. Как вам перспектива просквозить из капитанов аж в ангелы Апокалипсиса? Недурное повышение, правда? Читайте…
И Бибирев, щелкнув замочком своей папки, перебросил мне бумагу с красной каймой.
Окончательный и бесповоротный. И нам с вами придется сыграть в этом захватывающем спектакле далеко не последнюю роль. Как вам перспектива просквозить из капитанов аж в ангелы Апокалипсиса? Недурное повышение, правда? Читайте…
И Бибирев, щелкнув замочком своей папки, перебросил мне бумагу с красной каймой.