Как прикажете относиться к таким чудесам?
Я снова промолчал, не задав ни единого вопроса. Посмотрим, что будет дальше. Мне становится все интереснее и интереснее.
* * *
— Никогда не предполагал, что с домашними животными может быть столько возни. — Я уже привык к тенорку Гильгофа и почти не обращал внимания на его постоянные жалобы. — Запрячь-распрячь, почистить, напоить, посмотреть, чтобы седло не натирало, проверить ступни… Луи, а почему гиппарионов не подковывают, как обычных коней?
— Вы, доктор, могли бы и сами догадаться, — подавив смешок, ответил я. — У трехпалой гермесской лошади нет копыт, только мозолистая пятка. Вам было бы приятно, возьмись я забивать в вашу ступню гвозди, чтобы закрепить подошвы ботинок?
— Конечно неприятно, — тотчас согласился Гильгоф, не без труда снимая со спины гиппариона очередной вьюк. — Отпустить животных пастись на ночь?
— Да. Только сначала стреножим и расставим под холмом ультразвуковые маячки. Николай, займись!
Взмокший Крылов сбросил куртку «лесостепного» камуфляжа с песочными, бледно-зелеными и коричневыми полосками и принялся молча копаться в ранце, отыскивая маячки — эти примитивные генераторы ультразвука являлись лучшей защитой от хищников, которых в саванне хватало с излишком. Достаточно окружить стоянку десятком таких игрушек, и можно спать спокойно, зная, что никакая клыкасто-когтистая нечисть не нанесет внезапный визит.
Анна с деловитым видом распаковывала палатки. Самое полезное изобретение человеческого гения, основанное на простейшей механике: дергаешь за шнур, и через полминуты перед тобой стоит уютный полимерный домик, теплый, непромокаемый и надежный. У Гильгофа и Ани палатки отдельные, нам с Русланычем приходится делить пополам одну, зато более просторную.
— Искупаться бы. — Николай вернулся и теперь задумчиво смотрел вниз, на темно-синюю ленту неширокой реки, несущей свои воды к югу. — Луи, можно?
Ну наконец-то он начал интересоваться моим мнением и относиться к предостережениям с надлежащей внимательностью. При всех своих многочисленных достоинствах, Русланыч является разгильдяем почище меня самого.
— Очень не советую. — Я покачал головой. — Но если хочешь повоевать с рептилией размерами эдак с десантный катер ВКК, милости прошу. Только вытаскивать тебя из крокодильей пасти никто не будет.
— Неужто их настолько много? — вздохнул Крылов, доставая гигиеническое полотенце, обтирание которым вполне заменяло полноценный душ. — Мы ведь сегодня поили гиппарионов на берегу, и ничего…
— Не заметил, что мы это делали у мелководья, возле обширных отмелей, где крупный хищник не может спрятаться? А под холмом глубина, в которой может обитать все, что угодно. С хищниками-амфибиями человек почти незнаком, описаны полтора десятка тварей, смахивающих на земных аллигаторов, и несколько гигантских насекомых. Не самая приятная смерть, могу тебя уверить. Случаи известны…
— Коленька, займитесь лучше костром. Помогите, наконец, даме! — подал голос Гильгоф, развалившийся на пенолитовом коврике. Мои собачки тоже решили, что настало время слегка передохнуть, но, как и всегда, заняли стратегические позиции по четырем углам лагеря. Альфа, как самая опытная, взяла ответственность за западный склон холма, спускающийся к саванне. Какие, к дьяволу, маячки — от вам лучшая и надежнейшая охрана!
Закат оказался на редкость красочен. Феерия розовых, оранжевых, золотых и багровых тонов, серебристые облака над горизонтом, восходящие луны — у Гермеса два спутника, астероиды, некогда захваченные гравитацией планеты. Костер пылал вовсю.
— Кушать подано, — оповестила нас Анна, еще вчера по собственной инициативе взявшая на себя обязанности «хозяйки дома». Жаждавшего помочь Крылова она к очагу не допускала, предпочитая все делать самостоятельно. — Веня, второй раз звать не буду, ляжете спать голодным!
— Конечно, иду, — прокряхтел задремавший Гильгоф. — Что у нас сегодня? Телятина в соусе по-тулузски? Лазанья, трюфели?
— Армейский рацион, — невозмутимо ответила Аня, передавая доктору термопакет. — Необходимый набор белков, углеводов и витаминов. Приятного аппетита.
— Анечка, нельзя же превращать тысячелетний церемониал в вульгарную процедуру «принятия пищи»! — возмутился доктор. — Да, условия походные, но даже среди дикости и варварства следует оставаться людьми!
— Луи, вам мясо или рыбу? — пропустив слова Гильгофа мимо ушей, спросила Анна, взглянув на меня. Глаза у нее потрясающие — темно-голубые, с зеленоватыми прожилками. — А куда Коля подевался?
— Отошел по своим делам, — ответил я, заметив, как Русланыч минуту назад убыл под склон в сопровождении умной Альфы. — Давайте рыбу, что ли…
Термопакет перекочевал в мои руки.
— Давайте рыбу, что ли…
Термопакет перекочевал в мои руки. Отличная штука, кстати — бросил в угли или в кипяток и через минуту готов горячий обед. Правда, наши армейские рационы изготовлены по весьма старинным технологиям, но ничего не попишешь — это Гермес, господа. Окраина цивилизации.
— Значит, хаваете? — развязно сказал Крылов, появившись из синих сумерек. — Меня не подождали? Ну и ладно, перетопчусь. Зато наградами и премиями делиться не буду!