Главный повар нашелся именно там, где ему и полагалось быть — в каморке, отгороженной от кухни тонкой стеной. Он сидел за крохотным обеденным столиком и жадно поглощал аппетитно выглядевшую дичь «по-королевски», справедливо считая, что царь еду конкурирующего движения правителей стран — королей, есть не будет, предпочитая обычную дичь «по-царски».
Встав напротив повара, Кащей молча уставился на него пристальным и немигающим взором. Повар сглотнул и чуть не подавился крылышком, испугавшись, что сейчас его основательно прочехвостят за то, что он не дегустирует еду, а самым натуральным образом ее поглощает заместо царя и его высокородного окружения.
— Слушаю Вас, молодой человек! — сохраняя внешнее спокойствие, пробасил он, одновременно вытирая жирные руки прихваченным наугад полотенцем. Вид молчаливого посетителя оставался невозмутимым и безучастным, и у повара отлегло на сердце.
— Во дворе стоит бочка с заморским вином, — без предисловия сказал Кащей. — Она требует к себе повышенного внимания с Вашей стороны, поскольку вино в ней редкое и его могут не довезти до тех, кому оно предназначается.
— До меня дойдет, и это главное!
— А много не будет?!
Повар быстро-быстро помотал головой, сообразив, что сморозил преступную глупость.
— Я не в этом смысле! — запинаясь, оправдался он, — Я в том смысле, что если до меня дойдет, то уже точно не пропадет и доставится по назначению.
Кащей немного порычал, давая понять, что не особенно верит сказанному, и обрушил на повара лавину приказов и объяснений:
— Значит, так! — стальным голосом сказал он, — Правила, которые нельзя нарушать: предварительно открывать и пробовать вино категорически запрещается, это очень редкий сорт, его требуется разливать прямо в праздничном зале из бочки!
Выполнение этих условий гарантировало, что никто из официантов или прочего персонала не попробует вино раньше времени и не увидит, к насколько оригинальным последствиям оно приводит.
Кащей немного порычал, давая понять, что не особенно верит сказанному, и обрушил на повара лавину приказов и объяснений:
— Значит, так! — стальным голосом сказал он, — Правила, которые нельзя нарушать: предварительно открывать и пробовать вино категорически запрещается, это очень редкий сорт, его требуется разливать прямо в праздничном зале из бочки!
Выполнение этих условий гарантировало, что никто из официантов или прочего персонала не попробует вино раньше времени и не увидит, к насколько оригинальным последствиям оно приводит.
— В противном случае, — продолжал он, — оно потеряет изысканный аромат и превратится в обычное вино для простых забегаловок. Вопросы есть?
— Вопросов нет! — звонко отчеканил окончательно успокоившийся повар. — Требования учтем, и нарушать не будем: мне вовсе не хочется расстаться со своим любимым рабочим местом из-за мелочей.
Он поднял со стола тарелку с недоеденной дичью и предложил Кащею:
— Не хотите кусочек?
— Спасибо, я недавно ел, — отказался Кащей, после чего старательно запудрил повару голову. — Лучше скажите, как пройти в праздничный зал, а то мне необходимо передать подарки для предварительной консультации церемониймейстеру и проверить, насколько они соответствуют истинному положению дел? Иначе, знаете ли, проблем не оберешься!
— Это туда! — повар не стал разбираться в смысле скороговорочного потока слов, а просто указал направление, — Прямо, прямо, прямо, потом налево, и выберитесь в тронный зал!
Кащей кивнул и отправился по указанному направлению, на ходу доставая из плаща смешливые мешочки.
В тронном зале, как и повсюду, шла подготовка к вечеру, и появление еще одного занятого работой человека в плаще с завораживающим и стилизованным изображением весело подмигивающего черепа прошло практически незаметно. Кащей по дороге прихватил несколько стоявших у входа стульев и расставил их по залу, не забывая подкидывать под стол мешочки. Предпоследний стул он поставил неподалеку от трона, после чего поднял голову, точно прислушался к чьему-то зову, и, согласно покивав головой, понес последний стул за трон. Наблюдавший за ним со стороны мог подумать, что кто-то стоит за троном и хочет протереть его влажной тряпкой, но не достает до верхней части трона.
Кащей поставил бесполезный стул, подкинул парочку мешочков под трон, один прикрепил к «высокогорной тронной вершине», и с крайне независимым видом направился из зала на свежий воздух.
Дорогу ему перегородил стражник.
— Слушаю Вас, — притормозил Кащей, заподозрив, что сейчас с него возьмут очередной штраф за превышение пешей скорости на сто метров в час. А что, станется с них, ведь вполне может быть такое, что царю не под силу быстрая ходьба, и потому придворным строго-настрого запрещено носиться по коридорам, нагло обгоняя медлительного самодержца. Опасения не оправдались, но слова стражника, тем не менее, оказались неожиданными. Стражник кашлянул и чуть извиняющимся тоном произнес:
— Уважаемый сударь, вы все равно спускаетесь вниз, заодно выбросьте этот пустой бочонок из-под меда, — более чем вежливо проговорил он, указывая на вышеописанный бочонок, тоскливо стоявший в углу за приоткрытой дверью в коридор.