— Не так усердно, — зароптал я.
— Слушаюсь, хозяин, — отозвалась Нела.
Допуская, что Клаудия Тентиус Хинрабия может быть похищена, я не отрицал возможности и других причин её исчезновения. Похищение женщин на Горе не редкость; насколько мне известно, не существовало города, в котором не украли хотя бы одну. Мужчины брали в плен женщин своих врагов, молодые тарнсмены часто захватывали девушек, предпочтительно свободных, в помощь по хозяйству своим сестрам. Надеясь облегчить свою жизнь, сестры нередко и сами подстрекали братьев к этому. В случае успеха молодые тарнсмены возвращались из полета со связанной девушкой поперек седла. Сестры радостно встречали их и с энтузиазмом начинали готовить пленницу для Праздника обручения.
Сомнительно, однако, что кто-то решил выкрасть надменную Клаудию Хинрабию, чтобы предложить ей станцевать в прекрасном шелковом наряде на Празднике обручения. Скорее всего, она украдена с целью заполучить выкуп. Но как? Одно дело — накинуть петлю на девицу где-нибудь на высоком мосту и взвиться с ней над стенами города и совсем другое — выкрасть дочь главы городской администрации из собственного дома и беспрепятственно скрыться. Я знал охранников — это были искусные воины, осторожные и ловкие. Думаю, женщины Хинрабиусов могли чувствовать себя в полной безопасности.
— Возможно, уже завтра условия выкупа будут известны, — предположила Нела.
— Возможно, — вяло согласился я.
Моя безучастность объяснялась не столько сонливостью после купания и массажа, сколько тем, что я был больше обеспокоен появлением в Аре Марленуса.
Несомненно, он оценивал опасность, которой подвергался, находясь в Аре, знал, что, если его обнаружат, сразу убьют. Что же заставило его появиться в столь опасном для себя месте?
Я не связывал появления Марленуса с исчезновением девицы Хинрабиусов, так как её похитили в то самое время, когда я столкнулся с ним под аркой стадиона. К тому же такое похищение, с точки зрения простого обывателя, довольно дерзкий жест, он может быть прощен молодому, неопытному тарнсмену, но человеку, столь мудрому, как Марленус, никогда и в голову не придет совершать что-либо подобное, поскольку ясно, что одним этим можно восстановить против себя весь город.
Если бы Марленус хотел нанести удар Хинрабиусам, он, вероятнее всего, сам бы прилетел на тарне к Главному Цилиндру.
Марленус, я уверен, никоим образом не причастен к похищению этой девицы. Интересно, что же привело его в город?
— Как ты думаешь, какой выкуп запросят за столь знатную даму? — спросила Нела.
Интересно, что же привело его в город?
— Как ты думаешь, какой выкуп запросят за столь знатную даму? — спросила Нела.
— Не знаю, — признался я и рискнул предположить: — Может быть, сорок кирпичей?
Нела расхохоталась.
Ощущая сильные, энергично движущиеся руки девушки на своем позвоночнике, я старался прочитать и её мысли.
— Было бы забавно, — злобно произнесла она, — если бы кто-то захватил её в плен, надел ошейник и держал бы как рабыню.
Я перевернулся и, улыбаясь, посмотрел на Нелу.
— Я забылась, господин, — она потупила взгляд.
Крепкая, невысокая Нела была великолепной пловчихой, сильной и быстрой. Глаза её поражали изумительной синевой. Только покрывало окутывало тело девушки, светлые волосы, чтобы не мешали в воде, были коротко подстрижены; во время плавания банные рабыни часто носили на голове нечто, напоминающее чалму, из широких блестящих кожаных полос. На шее Нелы красовался ошейник с надписью: «Я — Нела из Капасианских бань, бассейна Синих Цветов. Я стою одну серебряную монету».
Нела была дорогой рабыней, ведь серебряная монета приравнивалась к сорока медным. Все девушки бассейна Синих Цветов стоили столько же, за исключением новичков, оцениваемых десятью, самое большее — пятнадцатью медяками. Капасианские бани насчитывали дюжину бассейнов. В некоторых, больших, девицы шли за бесценок — за одну медную монету. Оплата давала право использовать рабыню так долго, как пожелает клиент, правда, в рамках часов работы бассейна.
Когда я впервые увидел Нелу несколько дней назад, она в одиночестве развлекалась в бассейне, выполняя различные кульбиты. Одно мгновение — и я, очутившись в воде, схватил девицу за ногу, притянул к себе и поцеловал. Мне понравились её губы, её прикосновения.
Оторвавшись друг от друга, мы оба рассмеялись. Я поинтересовался, сколько она стоит.
— Один серебряный, — ответила она и, улыбаясь, добавила: — Но сначала ты должен поймать меня.
Я знал эту игру. Хотя банные девушки были рабынями, они осмеливались бросать вызов и убегать от преследователя. Я рассмеялся. Она, увидев мою реакцию, тоже расхохоталась. Обычно в таких случаях девицы лишь притворялись уплывающими, легко позволяя себя догнать и схватить. Думаю, если бы они пожелали, многие посетители не смогли бы их догнать. Говорили, они плавают лучше рыб, так как большую часть времени проводят в воде.
— Взгляни туда, — я указал в дальний конец бассейна, находящийся примерно в пятидесяти ярдах от нас. — Если мне не удастся поймать тебя до того края, ты будешь свободной весь день.
Она, двигая в воде ногами и руками, недоуменно смотрела на меня.