Я открыл рот от удивления: то была Клаудия Тентиус Хинрабия, прежде избалованная дочь убара Ара, а теперь бесправная, скованная цепями рабыня, ничем не отличающаяся от тысяч других в этом поистине славном городе.
Девушка удивленно огляделась. Не думаю, что ей уже приходилось бывать в этой комнате.
— Ты рабыня Клаудия? — громогласно поинтересовался Кернус.
— Да, хозяин, — робко ответила девушка.
— Ты знаешь, в каком городе находишься? — спросил Кернус.
— Нет, хозяин, — пробормотала она. — Меня доставили в ваш дом с повязкой на лице.
— Кто тебя привел? — допытывался Кернус.
— Не знаю, хозяин, — ответила она.
— Говорят, будто ты называешь себя Клаудия Тентиус Хинрабия, — констатировал Кернус.
Девушка вскинула голову.
— Это правда! — воскликнула она. — Правда, хозяин!
— Я знаю, — ответил Кернус.
В её глазах появился ужас.
— А что это за город? — спросила она.
— Ар, — ответил Кернус.
— Ар? — изумилась девушка.
— Да, — кивнул Кернус. — Славный город Ар.
В глазах девушки вспыхнул луч надежды. Она едва не вскочила на ноги.
— Ар! — воскликнула она. — О, прошу вас, освободите меня! Освободите! — Она протянула руки к Кернусу. — Я из Ара! Из Ара! Я — Клаудия Тентиус Хинрабия из Ара! Освободите меня, хозяин!
— Ты знаешь, кто я такой? — спросил Кернус.
— Нет, хозяин, — покачала она головой.
— Я — Кернус, убар Ара!
Она ошеломленно посмотрела на него.
— Прошу вас, благородный Кернус, — прошептала она, — если вы мой хозяин, освободите меня, выпустите на волю!
— Зачем? — поинтересовался Кернус.
— Я — Клаудия Хинрабия, — неуверенно пробормотала девушка, — из Ара.
— Нет, — покачал головой Кернус. — Ты — рабыня!
Она в ужасе взглянула на него.
— Прошу вас, убар, пожалуйста, — простонала она, глотая катящиеся по щекам слезы. — Благородный Кернус, убар моего города, прошу вас, освободите меня!
— Твой отец должен мне деньги. Много денег, — ответил Кернус. — Поэтому ты останешься моей рабыней.
— Умоляю вас!
— Ты осталась одна. Твоя семья ушла, покинула этот город. Тебя некому здесь защитить. Нет, — покачал он головой, — ты будешь моей рабыней.
Девушка закрыла лицо руками и разрыдалась.
— С тех пор как меня выкрали люди из дома Портуса и обратили в рабство, — всхлипывала она, — я уже столько настрадалась!
Кернус расхохотался.
Девушка посмотрела на него, ничего не понимая.
— А как могли люди Портуса войти в Центральный Цилиндр, — спросил он, — и увести тебя оттуда?
— Я не знаю, — ответила она.
— На тебя надели колпак и похитили таурентины, — сказал Кернус, — сама дворцовая охрана.
Девушка была изумлена сверх всякой меры.
— Сафроникус, их предводитель, состоит у меня на службе, — продолжал Кернус.
Она в оцепенении покачала головой.
— Но дом Портуса, — пробормотала она. — Я сама видела его ошейник на одной из рабынь…
Кернус расхохотался. Он поднялся с трона и подошел к ней.
— Встань, рабыня, — приказал он.
Хинрабия поднялась на ноги, в её глазах застыл ужас.
Кернус разорвал на ней шелковое одеяние. Затем он снял тяжелую цепочку с медальоном с шеи Элизабет Кардуэл и повесил её на шею Хинрабии.
— Нет! Нет! — закричала она, простирая руки и падая на колени к ногам Кернуса.
Тот весело смеялся.
— Это были вы! — пробормотала она. — Вы!
— Конечно, — удовлетворенно ответил Кернус. Он снял с неё цепь с медальоном, повесил себе на грудь и вернулся к трону.
Зал огласился взрывами хохота.
— Свяжите её, — приказал Кернус охранникам.
Те быстро стянули ремнями руки девушки.
— У нас есть для тебя ещё один сюрприз, моя дорогая Хинрабия, — заметил ей Кернус.
Она ответила ему безучастным взглядом.
— Приведите служанку, — распорядился Кернус, и один из охранников, ухмыльнувшись, тотчас оставил комнату.
— Клаудия Хинрабия, — пояснял Кернус присутствующим, осушая очередной кубок ка-ла-на, — была известна во всем Аре как очень строгая и требовательная госпожа. Говорят, что однажды, когда рабыня уронила зеркало, она велела отрезать этой несчастной нос и уши, а затем продала её как ненужную вещь.
Из-за столов последовали громкие комментарии этого известного всем случая.
Стоящую на коленях Клаудию держали два охранника, её руки были крепко связаны за спиной, по лицу девушки разливалась смертельная бледность.
— Я долго искал, — продолжал делиться впечатлениями Кернус, — пока мне не удалось найти эту девицу.
Мне вспомнилось, как на кухне — кажется, это было несколько месяцев назад, хотя прошло всего два-три дня, — я увидел одну изуродованную девушку.
— Я купил её, — произнес Кернус.
Присутствующие ответили одобрительными возгласами.
Клаудия Хинрабия казалась совершенно оцепеневшей и охваченной ужасом настолько, что неспособна была даже пошевелиться.
Из кухни вслед за посланным за ней охранником появилась девушка; это была та самая, которой я несколько дней назад, когда меня схватили, предложил бутыль паги.
Не только нос, но и уши её были отрезаны. Раньше она, вероятно, была очень недурна собой.
Когда девушка появилась в зале, Клаудию, все так же связанную и стоящую на коленях, охранники развернули лицом к пришедшей.
Девушка, ошеломленная, замерла на месте. Широко раскрытые глаза Клаудии глядели на неё с беспредельным ужасом.