Эта гонка была короткой — всего в пять пасангов. К неудовольствию многих, победил в ней тарн, не принадлежавший ни одной из команд, он доставил радость только тем, кто поставил на него. Один из таких счастливчиков оказался рядом со мной. Он вскочил с радостным криком и, спотыкаясь, расталкивая зрителей, стал пробираться вниз, к столам букмекеров. Минус Тентиус Хинрабиус решил покинуть гонки, каждое его движение выражало неудовольствие. Охрана, капитан Сафроникус и остальная свита сопровождали его.
К моему удивлению, почти никто не заметил его ухода.
Гонки продолжались, но полуденное солнце слепило глаза, и я решил уйти. Я прошел по каменным ступеням мимо нескольких коленопреклоненных девушек-рабынь. Без сомнения, обучение этих девушек шло весьма успешно. Их привели посмотреть на гонки, чтобы они отдохнули и с новыми силами приступили к занятиям. Они выглядели довольными, некоторые даже делали ставки, залогом которых служили бусинки из их украшений. Они были прикованы друг к другу за руки. Возле каждой стоял охранник.
Рабыни были одеты в светлые накидки с капюшонами поверх коротких туник. Это одеяние со свободными рукавами и застежкой под подбородком защищало их больше от любопытных взглядов, чем от солнца.
Некоторые девушки, судя по лентам на накидках, принадлежали к рабыням белого шелка, другие — красного. Рабыни белого шелка, выходя из дома, обязательно должны были надевать металлические закрывающиеся на замок пояса. Девушки не принадлежали домам Кернуса или Портуса — это были рабыни из менее богатого дома, расположенного, как и все дома среднего достатка, на улице Бранда.
Я услышал двойной удар судейского гонга, возвестившего, что следующая гонка скоро начнется. Я пробирался к выходу. Некоторые зрители смотрели на меня с плохо скрываемым упреком, едва ли не с презрением. Фанаты гонок в Аре всегда оставались до конца зрелища, иногда даже задерживались, чтобы обсудить прошедшие соревнования, дискутируя, как бы они сами прошли ту или иную трассу, будь они на месте тарнсменов. А я даже не имел нашивки на рукаве, говорившей о моих пристрастиях.
Я намеревался отдохнуть в Капасианских банях, неторопливо поужинать в одной из таверн и затем вернуться в дом Кернуса. Часто в бассейн Синих Цветов приходила девушка по имени Нела, я любил поплавать с ней наперегонки. Обычно к тому времени, когда я возвращался в дом Кернуса, Элизабет уже заканчивала обедать и ждала меня в нашей комнате. Она рассказывала мне, как провела день, я — как прошел мой. Если Элизабет отпускали после обучения, я брал её с собой на гонки или в баню, но, конечно, не в бассейн Синих Цветов.
Если Элизабет отпускали после обучения, я брал её с собой на гонки или в баню, но, конечно, не в бассейн Синих Цветов.
Прошло уже двадцать дней, как девушек привезли с Валтая. Однако Элизабет и две другие девушки, Вирджиния и Филлис, обучались всего пять дней. Они обрадовались этому решению Фламиниуса и Хо-Ту. Я сам присутствовал при обсуждении и слышал, что девушки согласились на обучение обязанностям рабыни. Правда, я предполагал, что оно начнется немедленно, но этого не произошло.
Примерно в течение пятнадцати дней, в то время как другие пленные девушки с Земли были переведены в загоны, Вирджиния и Филлис оставались в тесных клетках с железными дверьми. Эти клетки были сконструированы так, что заключенный не мог в ней распрямиться полностью. По указанию Фламиниуса Филлис на несколько часов в день приковывали наручниками к решетке. Ее кормили жидкой кашей, поили водой из жестяной бутылки, но даже и при этом она оставалась закованной. В конце концов девушка дошла до того, что стала снова и снова спрашивать охранника, который ни слова не знал по-английски, действительно ли их будут обучать. На этот бесполезно, но настойчиво задаваемый вопрос она не могла получить ответа, так как по инструкции охраннику не разрешалось говорить с ней даже по-гориански. Он полностью игнорировал пленниц. Их поили и кормили как зверей, которые в глазах горианцев были такими же рабами Фламиниус не приходил к ним, пока они находились в клетках — стесненные, униженные, одинокие, заброшенные и забытые. Всякий раз, заслышав звук отпирающегося засова, девушки с надеждой смотрели на дверь.
Когда же Фламиниус наконец появился, он сообщил, что их не будут обучать. Эти слова вызвали у Вирджинии и Филлис истерику. На следующий день Фламиниус вновь посетил камеру, но только для того, чтобы забрать записи, которые оставил накануне. Жалкие и рыдающие, девушки умоляли выпустить их Фламиниус, тронутый их мольбами, сказал, что поговорит с Кернусом, хозяином дома, и с Хо-Ту, управляющим.
Он не возвращался до следующего дня, и только тогда девушки со вздохом облегчения услышали, что Кернус проявил доброту, предоставив им возможность пройти обучение. Однако их строго предупредили, что если они не будут стараться, то их снова вернут в клетки. Девушки со слезами на глазах благодарили Фламиниуса за проявленное участие к их судьбе.
Элизабет позвали, когда Вирджинию и Филлис выпускали из клеток. Я сопровождал её.