— У тебя еще почти час, — негромко напомнила ему жена.
— Я заскочу куда-нибудь перекусить, — ответил Хикки, перекидывая камзол через руку.
Где-то в небе, но явно недалеко, гнусаво взревела полицейская сирена. Хикки остановился посреди огромного кабинета и вдруг пристально посмотрел на свою жену. За прожитые с ним годы она совершенно не изменилась. Он по-прежнему узнавал в ней ту милую, хотя и немного бесшабашную девчонку, с которой когда-то вернулся на Аврору для того, чтобы начать новую, мало похожую на прежнюю, жизнь. Как ни странно, деньги и власть не смогли превратить ее в роскошную даму, и она так и осталась молодой девушкой — правда, в веселых глазах угасла давешняя наивность, а на смену пришли острые, как кинжал, огоньки, способные поставить на место всех заблуждающихся. Сейчас Ирэн смотрела на него с легкой тревогой. Хикки встряхнул шевелюрой и хитро прищурился:
— Я же говорил тебе, что из Конторы уходят только вперед ногами.
Его лукавые глаза заставили женщину тихо вздохнуть. Помимо ее воли, губы сами расплылись в характерной, только им двоим понятной улыбке.
— Постарайся не нажираться.
— Это уж как карта ляжет.
Хикки спустился на лифте вниз, миновал мраморный с бронзой холл — в кадках по углам мирно дремали местные хвощи, наполняя воздух тонким горьковатым ароматом, — и вышел к площадке, где среди прочих VIP-каров его ждал собственный лимузин.
— Саутерн-Парк, — приказал он водителю и удобно устроился в широченном кожаном кресле.
— Вы сегодня удачно, босс, — заметил шофер, — траффик еще так-сяк. А вот минут через десять…
Хикки покачал головой. Лимузин выполз на Алвин-авеню и бесшумно помчался по левому ряду. Неписаное портлендское правило — «не суйся под «торпеду» — действовало безотказно, и водители шустро уступали дорогу тяжелой машине с округлой, жирно отхромированной мордой.
Они успели на нужный ситивэй буквально за минуту перед тем, как на развязке началось столпотворение запоздавших. Хикки посмотрел на них сверху вниз и усмехнулся. Он вырос на Авроре. Лимузин мчался в небо, поднимаясь все выше и выше над землей. По правую руку от Хикки оранжевый диск солнца прикоснулся к верхушке гигантской башни Прайсовского торгового центра, облив острый шпиль здания расплавленной предзакатной медью.
«По крайней мере, я пожил, — сказал себе Хикки. — И даже был, наверное, счастлив…»
Поморщившись от некстати возникшего сплина, он вытащил из бара тонкую сигару и наполнил салон терпким дымком.
На свободе ситивэя водитель развил огромную скорость. Дорога от джунглей Сити до респектабельного Юга заняла не более четверти часа.
— Сверни в «Околицу», — распорядился Хикки, когда лимузин на одной из развязок спустился вниз.
Водитель понимающе кивнул. За окнами полетели могучие столетние деревья — теперь лимузин мчался по темной неширокой аллее, ведущей к небольшому ресторану посреди искусственно насаженного леса.
Хикки оставил свой камзол в салоне машины и распахнул красноватые деревянные двери. К нему с достоинством приблизился метрдотель в ливрее, украшенной сложным узором золотистых шнуров.
— Мой столик, — бросил ему Хикки, устремляясь в полутемный зал.
Глотая в ожидании заказа ледяную минеральную воду, он привычно обвел глазами помещение. И прищурился — в углу неподалеку от полукруглой барной стойки сидел чернявый мужчина средних лет, обнимавший юную рыжеволосую диву. Их взгляды встретились; шепнув что-то своей подружке, чернявый пересек зал и уселся напротив Хикки.
— Наконец-то стало попрохладнее, — рассеянно заметил тот вместо приветствия.
— Благодарение богу, — улыбнулся его гость. — Хорошо, что встретились. Сюда летит Этерлен.
Хикки отхлебнул из стакана и прикрыл веки.
— Разве я просил «гувернантку»?
***
Полковник Симеон Кришталь толчком задвинул клавиатуру главного навигационного вычислителя и зевнул, сцепляя за шеей уставшие пальцы.
— Вот теперь можно и по чарке, — сообщил он.
Он начал лысеть. Стесняясь поредевшей макушки, Кришталь перестал подстригать рыжие бакенбарды, и они свисали со щек мохнатыми хвостами, делая его похожим на хасида. Заняться реконструкцией волос полковнику было некогда да и негде: сейчас они базировались на захолустном Сент-Илере, все достопримечательности которого ограничивались на удивление приличным университетом да огромной базой ВКС, занимавшей половину приэкваториального континента.
Перед ним сидел Лоссберг. Теперь он был уже легион-генералом и командовал отдельным дивизионом «свободных охотников». Кришталь, так и не пожелавший расстаться со своим приятелем, состоял при его особе командиром флагмана.
Теперь он был уже легион-генералом и командовал отдельным дивизионом «свободных охотников». Кришталь, так и не пожелавший расстаться со своим приятелем, состоял при его особе командиром флагмана.
После списания «Оффенрора» Лоссберг категорически отказался принять новенький корабль, только-только сошедший со стапелей. Он считал, что за последние тридцать лет Империя начисто разучилась строить приличные линкоры, вместо почти штучного товара производя «штамповку».
— Вы только поглядите на эти дрова! — орал он, пьяный, на заседании Тактического совета при Генеральном Штабе ВКС. — Как я могу летать на корабле, который должен сперва обдумать отданную ему команду и только потом уже приступать к ее исполнению! Скажите мне, как?! А посмотрите на эти салоны! Я не собираюсь заниматься свиноводством, я пилот, а не разносчик навоза! Пусть в такой кают-компании обедают ваши конструкторы, а мне там кусок в горло не пойдет.