— Это очень серьезный человек, — добавил Хикки. — Уж если он сам решил просить нас о встрече, значит, дела плохи.
— Если там и есть кто-то еще, я их все равно не вижу, — заключил через пару минут Лоссберг. — Ну что, будем садиться? Невежливо заставлять людей ждать.
— Сядь перед воротами, — распорядился Этерлен. — Так, чтобы тебя не было видно.
— Нет, — помотал головой Лоссберг. — Я заползу во внутренний двор, так будет лучше. Не переживай, они ничего не заметят.
Катер без всякого крена провалился вниз: так, будто из-под него выдернули подпорки. На всякой другой машине, кроме разве что роскошного «ТР-300», оснащенного совершенными системами безопасности, экипажу пришлось бы вспомнить о завтраке. Здесь же ничего подобного не произошло, и Хикки вновь восхитился безукоризненной работой гравикомпенсаторов. Как он догадывался, их мощь требовалась в основном не пилотам, а сложной аппаратуре наблюдения, очень чувствительной к любым силовым возмущениям.
Лоссберг остановил падение катера над холмами с виноградниками. Машина на секунду замерла в воздухе, потом мягко опустилась до высоты в несколько метров и скользнула вперед. Промчавшись над шоссе, Лоссберг сбросил скорость. Двигаясь над самой поверхностью, катер бесшумно вплыл в ворота завода и свернул налево, чтобы спрятаться под гнилым навесом какого-то цеха. Над головой Хикки потолок ушел в сторону, и он увидел небо — Лоссберг открыл для него отдельный боевой люк наблюдателя.
«Хорошо, что он не выстрелил в меня катапультой, — подумал Хикки, несколько очумевший от неожиданности.
Над головой Хикки потолок ушел в сторону, и он увидел небо — Лоссберг открыл для него отдельный боевой люк наблюдателя.
«Хорошо, что он не выстрелил в меня катапультой, — подумал Хикки, несколько очумевший от неожиданности. — А ведь мог, наверное…»
Приподнявшись вместе с креслом, он легко выбрался на скользкую черную броню, осмотрелся по сторонам и спрыгнул вниз. Правее катера находился неширокий проезд, который вел к площадке накопителя: за перекошенным серым ограждением виднелась огромная граненая башня, облепленная красными лесенками непонятного назначения.
— Ноги тут, зараза, попереломаешь, — буркнул Этерлен, прыгая по кучам металлического и пластикового хлама.
Они вошли в проезд. Из джипа, стоявшего рядом с лимузином, тотчас же выскочили трое упругих молодых людей в неприметных костюмах и двинулись навстречу. Нахмурясь, Этерлен остановился.
— Прикажите своей охране не сходить с ума, — громко сказал Хикки, понимая, что хозяин бронированного лимузина его слышит — машина была оборудована системой микрофонов, доносивших до пассажиров все внешние звуки.
В боку лимузина распахнулась тяжелая дверь. При виде подтянутого седого мужчины, ступившего на пыльные плиты двора, охранники успокоились и отступили, как хорошо тренированные псы.
— Никогда так не шутите, — произнес Этерлен с каменным выражением на лице.
— Это очень плохо заканчивается.
— Простите, — извинился Шанцев. — Я смотрел в сторону и не успел вас заметить… Генерал Этерлен, если не ошибаюсь?
— К вашим услугам, милорд. Чем обязаны?
Шанцев сделал знак охране вернуться в машину. Вблизи он казался значительно старше своих сорока лет. Хикки знал, что Виктор никогда не служил в войсках, однако весь Портленд был в курсе его разгульной юности, оставившей следы на породистом лице аристократа. Когда-то Шанцев был ходячим трупом-полинаркоманом, но, пройдя через все круги ада, смог излечиться и принять в свои руки управление семейным делом. С лицом, правда, ничего не удалось сделать.
— Я очень рад, что вы не отказали мне в любезности… Правда, рад. — Шанцев оперся на запыленное крыло лимузина и вытащил из кармана камзола небольшую трубку. — Кажется, мне без вас будет нелегко. А вам, пожалуй, без меня.
Набив трубку табаком из потертого кожаного кисета, банкир щелкнул зажигалкой и принялся сосредоточенно коптить небо. Этерлен терпеливо ждал.
— Или Батозов свихнулся окончательно, или я не понимаю, что происходит на этом свете, — неожиданно произнес Шанцев.
— Вот как? — непроницаемо отозвался Этерлен.
— Да-а… Видите ли… мне даже страшно говорить об этом, но моя разведка доложила следующее: Ник вбил себе в голову, что убийства нескольких наших «королей» — ваших рук дело и что вы засланы сюда специально для того, чтобы впутать его в какие-то таинственные дела…
— Ну бред! — вырвалось у Хикки.
— С другой стороны, — продолжал Шанцев, — мне кажется, что вы с мастером Махтхольфом не являетесь оперативно-дознавательной группой, отправленной сюда для расследования неких событий, будоражащих деловые круги Острова. Я не слишком официально выражаюсь?
— Слишком, — ответил Этерлен — его губы сложились в раздраженный «бантик».
— Говоря по-человечески, вы, милорд, лезете совершенно не в свое дело. У вас есть запасной нос?
— Нос? — не понял Шанцев. — Какой нос?
— Да такой… Прищемят ваш, так сказать, штатный, что делать будете?
Банкир совершенно неаристократично запрыгнул задницей на крыло и задумчиво нахмурился.
— Может быть, — сказал он после размышления, — но тут дело вот в чем, джентльмены… Вся полиция Портленда сейчас работает против вас. И не только полиция, а еще многие и многие уважаемые господа. Вы знаете, что Батозов — самый натуральный псих?