— Сомневаюсь, — бросил я.
— На колени! — крикнула она, поднимая плетку. — Нет.
Она вскочила на ноги. Бить меня она, похоже, не собиралась.
— Странно, — воскликнула она. — Ты что, не понимаешь, что в этой комнате, в этом касбахе и во всей Тахари ты принадлежишь мне и будешь делать то, что я тебе прикажу. Ты мой раб! Абсолютный раб!
— Нет, — произнес я.
— До чего же ты странный раб, — покачала головой Тарна. — Может, тебя сразу прикончить? Ты что, не боишься? — спросила она, глядя на меня.
— Нет, — сказал я.
— Ты совсем другой, — произнесла она. — Не такой, как все. С тобой надо обращаться осторожно. Даже не знаю, есть ли смысл тебя сразу обламывать. Заставлять корчиться от боли и ужаса. — Она погрузилась в раздумье.
Я налил себе небольшой бокал вина, выпил и поставил бокал на столик.
— Ты красивая, — сказал я, глядя на Тарну. — У тебя интересные губы. — Они на самом деле были полные, красиво очерченные и выпуклые. — Такие хорошо лопаются под зубами мужчины.
— Как это? — растерялась она.
— Поцелуй должен быть подслащен кровью женщины.
— Иди к ошейнику! — Глаза Тарны гневно, сверкали.
— Нет, — ответил я.
Она растерянно отступила.
— Я вызову стражу.
— Вызывай, — пожал я плечами.
Между тем я видел, что она не собирается этого делать.
— Ты меня не слушаешься, — сказала она.
— Ты женщина, — произнес я. — Это ты должна подчиняться.
— Наглый слин! — взвизгнула она и отвернулась. Полы ее халата разлетелись в стороны. — Сейчас я вызову стражу, и тебя просто уничтожат!
— А ты так и не узнаешь, что значит быть женщиной, зависящей от милости мужчины.
Она подошла к окну и злобно уставилась на залитые серебряным светом трех лун пески за стеной касбаха. Затем она яростно повернулась ко мне, сжимая в руке хлыст.
— Уверен, что тебе очень хочется это испытать, — усмехнулся я.
— Никогда! — выкрикнула она. — Никогда. Я — Тарна. У меня и в мыслях нет подобного. Я — Тарна! Слышишь?
Она отвернулась к окну.
— Зови охрану, — сказал я.
— Научи меня быть женщиной, — прошептала она.
— Иди сюда, — сказал я.
Дрожа от гнева, она приблизилась. Я протянул руку. Она долго на нее смотрела, потом медленно вложила в нее плеть.
— Ты осмелишься меня ударить? — спросила она.
— Еще как, — ответил я.
— Ты хочешь меня ударить?
— Если не будешь слушаться, — пожал я плечами.
— Ударишь, — сказала она. — Обязательно ударишь!
— Да, — сказал я.
— Я буду послушной.
Я швырнул плеть на пол. Она далеко отлетела по скользким плитам.
Она далеко отлетела по скользким плитам.
— Принеси плеть! — рявкнул я.
Она исполнила требование и снова вложила плеть в мою руку.
— Иди к кровати, — приказал я. — Ложись!
Плечи ее возмущенно дрогнули, но она послушно легла на кушетку.
Редко приходится сталкиваться с такой возбудимой свободной женщиной.
Похоже, Тарна долго ждала, пока за нее возьмутся по-настоящему.
Я отбросил в сторону плеть для кайила.
— Тебе не нужна плеть, чтобы подчинить меня? — спросила Тарна.
— Принеси ее, — приказал я.
Она поднялась с кровати, не в силах выпрямиться от переполнявшего ее возбуждения.
— Не так, — сказал я.
Она растерянно посмотрела на меня.
— На коленях, — бросил я. — Плеть — в зубах.
Она подползла к плетке и, выгнув шею, ухватила ее зубами. Я грубо вырвал плеть и сказал:
— На кровать!
— Да, воин, — прошептала она, забираясь на красные простыни.
Я положил плеть рядом с кроватью так, чтобы она находилась под рукой.
Подойдя к комоду, я вытащил два шарфа.
— Зачем это? — спросила она.
— Увидишь. — Я бросил шарфы на подушку.
— Я ползла к тебе на коленях с плетью в зубах, как последняя самка слина.
— Ты и есть самка слина, — сказал я. — Так я с тобой и буду обращаться.
— Не в моих привычках ползать перед мужчинами на коленях и приносить им в зубах плетки! — воскликнула она.
— Если бы тебе попадались настоящие мужчины, ты бы к этому быстро привыкла, — заметил я.
— Посмотрим, — процедила она.
— Кстати, самка слина — злобное и прелестное существо. Она очень опасна. Ей нельзя демонстрировать свою слабость. Иначе она тут же сядет тебе на голову. С ними надо быть предельно жестким.
— И что тогда?
— Тогда самка слина превращается в самое очаровательное домашнее животное.
— Я — самка слина?
— Да.
— И со мной надо быть предельно жестким?
— Конечно, — сказал я.
— Ты зверь.
— Да.
— Если бы я была самкой слина, — лукаво улыбнулась она, откидываясь на подушки, — я бы предпочла иметь такого хозяина, как ты.
— Ты — самка слина. — А ты?
— Твой хозяин.
— Будь со мной жестким, хозяин, — выдохнула она.
— Не сомневайся, — сказал я.
Губы ее открылись, глаза ярко сияли.
— Разрешаю тебе делать со мной все, что ты хочешь.
— Мне не нужно твое разрешение.
Она лежала на подушках, закинув руки за голову.
— Что ты собираешься со мной делать? — спросила Тарна.
— Увидишь. — Я склонился над кушеткой, глядя на нее. Я видел, что она хочет что-то сказать. Я ждал.
Тарна приподнялась на локтях.
— Никогда раньше не испытывала подобного, — сказала она.
Я пожал плечами. Ее чувства меня не интересовали.
— Ты так не похож на других, слабых и нежных.
— Это ты, женщина, должна быть слабой и нежной.
— Как самка слина? — улыбнулась она.