— Купец сказал, что шесть дней назад аретаи из Девяти Колодцев напали на оазис Песчаного Слина?
— Да.
— Шесть дней назад воины Девяти Колодцев находились вблизи своего оазиса, так как ловили бежавшего из тюрьмы преступника, который якобы пытался убить Сулейман-пашу.
— И он убежал? — улыбнулся Хассан.
— Похоже на то. Так вот, если шесть дней назад они были в своем оазисе, они никак не могли напасть на оазис Песчаного Слина.
— Никак, — произнес Хассан.
— Мне кажется, — сказал я, — что воинов Девяти Колодцев не было и здесь.
— Сюда не просто добраться, — заметил Хассан. — Этот оазис находится в стороне от караванных путей.
— Где, по-твоему, они могли сбросить награбленное в Песчаном Слине?
— Могли зарыть в пустыне.
— Но почему Два Ятагана? — не успокаивался я. — Это крошечный оазис, и живут здесь даже не кавары.
— Не знаю, — ответил Хассан.
— Сулейман, паша Девяти Колодцев, лежит во дворце в критическом состоянии. Вряд ли аретаи станут рыскать в такое время по другим оазисам.
— Не самое удачное время, — согласился Хассан.
— Между тем у них была аретайская одежда, седельные украшения, и они кричали что-то про Девять Колодцев.
— Мы тоже могли бы проделать такое, — улыбнулся Хассан.
Я промолчал.
— Странно, — сказал Хассан, — что они кричали «За Девять Колодцев и Сулеймана!».
— Почему? — спросил я.
— Потому что имена вождей не используются в боевых кличах аретаев, да и других Племен тоже. Важен не человек, но племя, не часть, но целое. Насколько я помню, их боевой клич гласит: «Аретаи победят!»
— Занятно, — пробормотал я. — А какой клич у каваров?
— Похожий. Они кричат: «Кавары, вперед!»
— Выходит, — подытожил я, — что аретаи не нападали на оазис Двух Ятаганов?
— Аретаи на Два Ятагана не нападали, — кивнул Хассан.
— Ты уверен?
— Засыпан колодец, — сказал Хассан. — Аретаи — сли-ны, но я уважаю их как врагов. Они хорошие бойцы, настоящие мужчины пустыни. Они не могут засыпать колодец. Они живут в Тахари.
— Тогда кто же, — спросил я, — напал на оазис Песчаного Слина и на Два Ятагана?
— Мне и самому интересно это узнать, — ответил Хассан.
— И мне интересно.
— Если в пустыне начнется настоящая война, — сказал Хассан, — здесь прекратится всяческое движение. Торговля исчезнет, ни один странник не рискнет выехать в путь, потому что его тут же убьют.
Последнее замечание нисколько меня не приободрило.
— Странно, — добавил Хассан, — что все это происходит именно сейчас.
— Почему странно?
— Допускаю, что это простое совпадение, — сказал он.
— Не понимаю.
— Я планировал экспедицию в неисследованную страну дюн, — сказал Хассан.
— Я тоже путешествую.
— Так я сразу и подумал.
— Что же ты хотел там найти? — поинтересовался я.
— Кто ты? — спросил напрямую Хассан.
— Жалкий торговец камнями.
— Я видел тебя в Торе. С ятаганом.
— О, — произнес я.
— А потом я видел тебя еще раз, возле водопоя на пути к Девяти Колодцам.
— Так это ты, переодевшись кочевником, так обидел мою белокурую голубоглазую рабыню?
— Уж слишком она у тебя дерзкая, — улыбнулся Хассан.
— Там я и решил сделать ее своей.
— После твоего прикосновения она стала проситься, чтобы ее научили танцевать.
Хассан рассмеялся.
— Ты смело захватил ее во дворце Сулеймана, — сказал я.
Он пожал плечами.
— Никогда не видел лучшего захвата девушки.
Он наклонил голову, принимая мою похвалу.
— А ты, выходит, и есть тот человек, которого обвинили в нападении на Сулеймана?
— Я этого не делал, — сказал я.
— Почему они решили, что это ты? — спросил Хассан.
— Они решили, что я — каварский шпион.
— Вот как? — рассмеялся он.
— Да.
— Известно ли тебе, Хаким из Тора, кто на самом деле ударил Сулеймана?
— Да, — ответил я. — Это сделал Хамид, помощник Шакара, предводителя отряда аретаев.
— Любопытно, — произнес Хассан. — Я искал с тобой встречи.
— О?! — вырвалось у меня.
— Я подумал, — сказал он, — что после того, как я украл у тебя маленькую рабыню, ты станешь преследовать меня по пустыне. Я не предполагал, что Хамид ударит Сулеймана и что тебя посадят в тюрьму.
— Ты хотел со мной говорить?
— Я не хочу расставаться с девушкой, — сказал он. — Но мы можем устроить состязание за нее.
— Мне не обязательно отвечать прямо сейчас? — спросил я.
— Конечно нет. Ты — мой гость. — Хассан улыбнулся. — Разумеется, ты можешь в любую минуту ею воспользоваться.
— Нет предела благородству Хассана, — рассмеялся я.
— Как только я к ней прикоснулся, я решил, что эта девушка будет моею, — сказал Хассан.
— Ты привык брать всех женщин, которые тебе нравятся? — спросил я.
— Да, — ответил Хассан.
— Как бы ты нашел меня, если бы я потерял твой след?
— Ты бы не потерял мой след.
— А если?
— Тогда бы тебе сообщили, где искать твою… мою красотку Алейну. Мы бы все равно встретились.
— Ты не боишься, что я попытаюсь тебя убить? — спросил я.
— Не боюсь, ибо ты мой гость. К тому же ты неслучайно притащил в пустыню белокожую голубоглазую блондинку.
— Неслучайно?
— Конечно нет. Она не просто рабыня. Просто рабыню ты мог бы снять или купить в любом оазисе. Ты хотел продать ее или подарить в обмен на важную для тебя информацию, помощь или что-нибудь еще.