— Мы уже разослали гонцов, — сказал купец.
Это означало воинский сбор разбросанных по оазисам и стоянкам кочевников племен. Начиналась война. Аретаи засыпали колодец.
— На дела это влиять не должно, — произнес купец, ощупывая рукой тело Зины.
— Вы уверены, что это были аретаи? — спросил я.
— Абсолютно, — уверенно ответил купец. — Они этого не скрывали.
— На чем основана ваша уверенность? — настаивал я.
— А сам ты из какого племени?
— Это Хаким из Тора, — ответил за меня Хассан. — Я за него ручаюсь.
— Окантовка агала была как у аретаев. И рисунок на седле. Не говоря о том, что при атаке они кричали:
— За Девять Колодцев и Сулеймана!
— Понятно, — пробормотал я.
— Если аретаи хотят войны до разрушения колодцев, они ее получат, — заявил купец.
— Мне надо уехать до рассвета, — сказал Хассан.
— Конечно, — откликнулся купец. — Что мы имеем? Одна свободная и одна рабыня. — Он обернулся к двум помощникам. — Вьючных кайилов отвести на мой двор, тюки разобрать.
Слуги кинулись исполнять приказание.
— Интересно, Хассан, что это за рабыня, если ты решил привязать ее к своему седлу?
Хассан только пожал плечами.
— И клеймо на ней свежее.
— Это верно, — кивнул Хассан.
— Не сомневаюсь, ты сам прижег ее железом, — осклабился купец.
— Сам, — ответил Хассан.
— Прекрасная работа, — похвалил купец. — У тебя твердая рука.
Девушка захныкала.
— Я заклеймил многих женщин, — сказал Хассан.
— И великолепно заклеймил, — восхищенно покачал головой купец, изобразив руками в воздухе изгибы тела девушки. — Она жива?
— Потрогай и увидишь, — предложил Хассан.
Девушка дернулась, цепи натянулись. Зажмурив глаза и стиснув зубы, она испустила отчаянный крик и замотала головой.
— Жива, — осклабился купец.
Невольниц обычно отвозили на продажу в оазис. Примерно за час до начала аукциона их начинали стимулировать.
Купец подошел к Тафе, свободной женщине. Она беспомощно задергалась в веревках, стягивающих ее соблазнительное тело.
— Ты свободная?
— Да! Да! — выкрикнула она сквозь рыдания.
— А мечешься как рабыня, — заметил купец. Она негодующе застонала.
— Заводите, — бросил купец, обращаясь к Хассану и его помощнику. — Мы поставим их в оценочный круг, и я назову цену.
С этими словами купец въехал в ворота. Следом за ним на кайилах во двор заехали Хассан, люди купца, разбойники и я.
Рыдающую Тафу утащили из круга, поставили на колени и приковали за левую руку к вкрученному в стену кольцу.
— Нет! — завизжала обнаженная Зина, когда ее бесцеремонно вытолкали для осмотра. Испуганная и злая, она скорчилась в середине малинового круга диаметром в семь футов.
Все равно рабыня смотрелась великолепно. Я представил в оценочном кругу Веллу, бывшую мисс Элизабет Кардуэл из города Нью-Йорка, Земля, предавшую Царствующих Жрецов.
Загорелый помощник купца оглушительно щелкнул кнутом, и девушка испуганно съежилась. Кожаное кнутовище, конечно, не задело ее тела. Удар был чисто показательным. Ее и не ударят, если она не разочарует собравшихся мужчин.
— Встань! — приказал купец. — Запрокинь голову! Руки за голову! Прогнись назад! Еще! Еще! Нормально. — Купец повернулся к нам. Затем резким и грубым голосом он дал девушке еще несколько команд.
Я с удовольствием наблюдал, как она со слезами на глазах торопливо выполняет его распоряжения. За четыре ена он прогнал ее через серию упражнений, которыми должна владеть каждая рабыня. При этом она невольно продемонстрировала нам всю прелесть своего тела.
— Руки на бедра! Изобрази из себя бесстыжую девку! Руки за спину! Руки перед собой, как будто их связали! Руки на горло! Там, где ошейник! Пальцы на рот! Падай на пол! На колени! Голову вниз! Голову вверх! Прогнись! Глубже! Покатайся по полу! Так, теперь на спине! Правую ногу вверх! Теперь согни! Левую вверх и согни! Ладони на полу, левая нога вытянута! Ладони на полу! Рассердись! Испугайся! А теперь изобрази возбуждение! Улыбка!
Он распоряжался с отстраненностью врача, проводящего медицинское обследование. Только в этом случае предметом изучения была женская привлекательность и способность рабыни возбудить мужчину. Снова щелкнул бич. Девушка испуганно сжалась.
— Хассан? — сказал купец.
— Хорошо, хорошо, — отозвался Хассан и поднялся на край платформы.
— Ползи к его ногам, — приказал купец.
Девушка поползла.
— На животе!
У самых ног Хассана девушка замерла и прижалась губами к его туфлям.
— Оставь меня себе, Хассан, — взмолилась она.
— Губы, — приказал он.
Она молниеносно вскочила и приблизила свои губы к его. Хассан попытался распробовать вкус ее рта.
— Не продавай меня, Хассан, — рыдала она.
Разбойник оттолкнул ее в центр мраморного круга и повернулся к купцу:
— Сколько она стоит?
— Поскольку она всего лишь рабыня, я дам тебе за нее серебряный тарск.
— Хассан! — завизжала девушка.
— По рукам, — сказал Хассан, и рабыню продали.
— Нет, Хассан! — не унималась девушка.
— А за свободную я тебе даю два золотых диска тарна, — сказал купец.
— Договорились, — кивнул Хассан.
— Хассан! — вопила рабыня.
— Увести! — распорядился торговец.
На левую руку Зины тут же накинули наручники и приковали ее лицом к стене. Она продолжала 9тчаянно выкрикивать: