Перекресток

«Кстати, о СМЕРТИ, — тут же подумал он, еще раз наполняя рюмку, — вот не станет меня — и что будет с «Викторией», кому достанется «Астра»? Они же как мои родные дети — в них столько сил и энергии вложено! Даже доверить и перепоручить некому!.. Вот достанется им такой слабый и трусливый «отчим», как Трухин, или лицемерный и скользкий Левченко, если ему, конечно, подлый Скорик глотку не перережет; или того хуже, вообще все развалится… А ведь все это — дело моей жизни! И нет никого достойного… Хотя разве раньше не знал?! Сам же и обложился этими хамелеонами и ехиднами, думал, что такими будет легче управлять. Управлять, как оказалось, действительно легче, а вот доверять…»
— Эх, Сема, Сема! Как ты был прав! — вслух произнес Клим и поднял рюмку навстречу невидимому собеседнику. — За твою мудрость и прозорливость, мой друг, и за мою смертельную глупость!
— Ты еще здесь? — сухо спросил Клим, мимоходом выключив орущий на всю громкость телевизор.
— А где я должна быть? — Наночка, очаровательная 23-летняя нимфа, освежающая его холостяцкую берлогу последние полгода, с кошачьей грацией сползла с дивана.
— У мамы. Если я не ошибаюсь, ты давно к ней собиралась. Так вот сейчас — самое время, — ответил Клим, выбирая в шкафу свежую рубашку на запланированную вечеринку.
— У-у-у, папочка сегодня не в духе! — надула полные губки девушка и подошла к Климу, кокетливо покачивая бедрами. — Опять головка болит? Так я тебя мигом вылечу!
Она призывно распахнула полупрозрачный пеньюар. Клим скользнул взглядом по идеальным формам и отступил в сторону.
— Спасибо. Я сам себя вылечу. Лучше расскажи, как прошел твой день.
В последнее время Наночкины прелести перестали вызывать у него эротические фантазии, а сегодня она вообще провоцировала плохо скрываемое раздражение.
— Чудесно! — оживилась Нана. — Я наплавалась в бассейне, наболталась с Кирой и нагулялась по магазинам. Шопинг получился просто великолепным. Хочешь посмотреть? — она указала на разбросанные по комнате пакеты внушительных размеров.
— Нет, не хочу! Забирай последствия своего шопинга и собирайся к маме. Мне нужно побыть одному — всерьез и надолго.
— У тебя кто-то есть? — Красиво татуированные бровки Наны нахмурились изящным мысиком.
— Да, есть…
— Я ее знаю? — Наночка зашипела, как дикая кошка, и пошла в наступление.
— Не знаешь! И не узнаешь еще как минимум лет пятьдесят. По крайней мере я тебе этого искренне желаю, — ответил Клим, надевая пиджак.
— Дурак! — фыркнула девушка. — Столько не живут!
— В том-то и дело, дорогая! — Клим уже направлялся к двери. — Свой ключ оставишь у консьержки. И, пожалуйста, давай обойдемся без глупостей и лишних истерик!
«Даже о самочувствии моем всерьез не поинтересовалась. Ну, хотя бы так, для приличия… — беззлобно отметил Клим, выйдя из парадного. — Хотя… Что тут удивительного? Не у нее же болит!»
Он почувствовал заметное облегчение, избавившись от настырной подруги. «Хорошо, что сделал это именно сегодня! Вот он, великий день больших перемен!»
— …А я уж было подумал — мы тебя теряем! — пробасил хорошо подвыпивший Левченко, по-панибратски обнимая Клима за плечи. — Пашка вышел сам не свой, все, говорит, каюк «Нептуну», и все мы — под воду! Клим, ты же знаешь, я, если надо, первый кому скажешь в глотку вцеплюсь!
— Давайте еще выпьем, — предложил Клим, с трудом отрывая от себя зама.

— За что пьем? — спросил Васильев, генеральный директор «Астры», который за несколько часов беспрерывного кутежа в клубе провозгласил все известные ему тосты, но так и не понял истинную причину большого сбора.
— За жизнь, Сергеич, знаешь такое слово — ЖИЗНЬ? — громко сказал Клим. Ударная порция алкоголя таки исполнила свою миссию милосердия: вытеснила головную боль, притупила воспаленное сознание. — Иногда бывает очень полезно вспомнить о ЖИЗНИ… Вспомнить, пока она не повернулась спиной…
— Ну, за нее! — подхватил услужливый Левченко, пропустив смысл сказанного, и тут же льстиво добавил: — И за наш генеральный мозг — за тебя, босс, за твою неизменную удачу!
— По-твоему, она мне никогда не изменяла? — спросил Клим, наклонившись к своему помощнику.
— Кто? — удивленно переспросил Левченко. — Удача?! Да тебе никто и ничто не может изменить, Клим! Ты же у нас баловень судьбы, любимец женщин и фортуны!
— Ох, избавь меня, Лева, от этого приторного пафоса. — Клим почувствовал, как через хмельной туман опять начинает прорываться раздражение. Большинство из этих его друзей-товарищей — конкретные прихлебатели и лицемеры. Пьют за его счет и живут за его счет, держа наготове камень за спиной, так, на всякий случай…
— Да, судьба меня действительно балует, — иронично заметил Клим, — она великодушно сокращает мое время пребывания в этом болоте…
— Так что, «на коня»? — Трухин по-своему истолковал эту фразу, разливая по рюмкам остатки спиртного.
— Вот именно! — воскликнул Клим. — А это возьми себе на завтрашний чай или жене на цветы, — он засунул ему в карман стопку долларов, выигранных час назад в клубном казино.
— Ни фига себе — сказал я себе! — изрек ошарашенный Павел, рассматривая деньги. — Ты это серьезно?.. Ну, если для тебя уже штукарь лишний! Правду Лева говорит — везунчик! И в казино с одного раза жирный куш срываешь, и бабки не считаешь…
— Зато я теперь считаю кое-что другое, то, что гораздо важнее, чем эта гнилая «капуста», — но тебе этого пока не понять…
— Ура! «На коня» за нашего ангела-хранителя! — взревел Трухин, шустро переложив внезапно свалившиеся деньги во внутренний карман пиджака.
«…А вот мне бы сейчас действительно не помешал свой собственный ангел, — думал Клим, простившись с надоевшей компанией, — этакий персональный хранитель, чтобы укрыл белым крылом и унес далеко в поднебесье…»
Он настороженно прислушался к себе. «Похоже, начинается новый приступ меланхолии, но ничего, мы его сейчас быстро положим на обе лопатки», — заключил он и, пошатываясь, направился к бару.
— Какой серьезный и одинокий красавчик! — жгучая брюнетка в ярко-красном платье подсела рядом за барную стойку. — Я не буду возражать, если ты меня чем-нибудь угостишь, — сексуально проворковала она, слегка коснувшись его руки роскошным пятым размером, который так и рвался на волю из откровенного декольте.
Клим быстро скользнул взглядом по ее прелестям и, остановившись на нереально больших и алых, как свежая кровь, губах, пробормотал заплетающимся языком:
— Поехали! Я тебя дома угощу.
…- Как тебя зовут? — спросил он, лежа на кровати и разливая в бокалы «Мартини».
— А как ты хочешь? — промурлыкала красотка, профессионально освобождаясь под медленную музыку от остатков одежды.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53