А перекресток, как место пересечения вертикального и горизонтального планов, место объединения времени и пространства, отражает момент встречи с собственной судьбой и символизирует ВЫБОР человека.
— «Перекресток семи дорог — жизнь моя…» — напел Клим строчку известной песни Макаревича.
— Вот именно! — обрадовался «профессор». — Жизнь — это неограниченное количество перекрестков, на каждом из которых человек неизменно сталкивается с выбором: в какую сторону свернуть и по какой дороге продолжить свой путь. Это поистине судьбоносный момент, который очень важно не пропустить и принять правильное решение, от него будет зависеть вся дальнейшая жизнь. Перекресток не случайно является олицетворением человеческих страхов и надежд, это как краткая остановка перед началом нового пути.
— А кто определяет количество перекрестков и, главное, правильность выбранного маршрута? — неожиданно увлекся Клим.
— Ты, ты и только ты! — воодушевленно ответил «профессор». — Только сам человек может почувствовать, где и когда он подошел к очередному судьбоносному перекрестку и куда затем нужно повернуть. А вопрос правильности выбора определяется временем — рано или поздно жизнь покажет, в чем успех, а в чем — поражение. К примеру, лично вы запросто можете проанализировать качество прожитых лет и выделить основные перекрестки своей жизни, на которых вы либо оступились, либо повернули в нужную сторону.
— Ну, могу, — мрачно сказал Клим. — Что толку их анализировать, если эти перекрестки остались в прошлом, а ошибки все равно нельзя исправить, поскольку выбор уже давно сделан?
— Боюсь показаться банальным, но никогда не говорите «никогда», — загадочно улыбнулся книголюб. — Ситуацию-то вы, конечно, не измените, а вот свое отношение к ней пересмотреть вполне реально. И тогда прошлое будет в помощь вашему настоящему и существенно повлияет на светлое будущее!
Резкий звонок мобильного телефона прервал разговор. Клим, извинившись, отошел в сторону: это Иван Иванович держал под контролем ситуацию и приглашал Клима на очередное «свидание», как он завуалированно называл лечебные процедуры.
Быстро отрапортовав о своем самочувствии и договорившись о встрече с доктором, Клим повернулся к «профессору», но того и след простыл.
Клим несколько раз обошел лабиринты книжных стеллажей, однако случайный консультант как в воду канул.
«Жаль, — подумал Клим, продолжая бродить по магазину. — Я даже как следует поблагодарить его не успел за проявленное внимание… А вот «Перекресток» я бы почитал», — решил он и вернулся к отделу эзотерики и психологии, из недр которого «профессор» извлек заинтересовавшую его книгу. Но, тщательно перерыв всю литературу, он ее не нашел — видно, книголюб забрал единственный экземпляр.
Рассчитываясь за Вебстера, Клим поинтересовался у продавца о наличии книги.
— Как вы сказали? — переспросила девушка, открыв электронный каталог.
— «Перекресток». Только вот имя автора, к сожалению, не успел узнать. Но название точное!
— Судя по всему, вы ошиблись, — объявила продавец через пару минут. — В нашем каталоге книга под таким названием не числится, а значит, и в продажу она не поступала.
— Да я своими глазами видел! — вспылил Клим. — Десять минут назад мне ее показал один ваш покупатель!
— Я не могу ошибиться, — обиженно надула губки продавщица. — Кстати, в нашем магазине — самый полный ассортимент всех книжных изданий.
— Десять минут назад мне ее показал один ваш покупатель!
— Я не могу ошибиться, — обиженно надула губки продавщица. — Кстати, в нашем магазине — самый полный ассортимент всех книжных изданий. Так вот вашего «Перекрестка» даже в ожидаемых новинках нет!
— Ну, значит, я все-таки ошибся, — сконфуженно сказал Клим и машинально стряхнул с пиджака прицепившееся маленькое белое перышко…
Глава 4. Вера
И все, чего ни попросите в молитве с верою, получите.
Евангелие от Матфея, глава 21, стих 22
«Первые упоминания об ангелах мы находим у древних жителей Ассирии и Вавилона. Народ Вавилона верил, что у каждого есть свой ангел-хранитель. Под ним они подразумевали сверхъестественное существо, которое помогает в трудную минуту…» Поздно вечером Клим пролистывал Вебстера в тайной надежде на снотворное или по крайней мере успокоительное воздействие этой книги. Но сон не шел, зато появились вопросы, будоражащие и без того воспаленную голову. Автор настолько естественно и непринужденно описывал различные контакты и всевозможные способы общения с высшими проводниками, что Клим почти был готов взять обратно диагноз «шизофрения», поставленный студенту-умнику, с которым беседовал на берегу моря. А тут еще на следующей странице прочитал, что 29 сентября церковь отмечает День Всех Ангелов. А ведь именно на эту дату он был неожиданно вызван в Крым таинственным сообщением, а на следующий день встретился с…
«Элементарное совпадение. ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!» — Клим резко захлопнул книжку и проглотил снотворное, чтобы уже наверняка провалиться в глубокий сон. Его рассудок все же категорически отказывался верить в существование ангелов, хотя душа откуда-то из глубины робко шептала: «А ты поверь и прими…»
Пытаясь заснуть, он крутился в смятой постели, то переворачивая подушку, то встряхивая одеяло. Измученная и уставшая физическая оболочка молила об отдыхе, но внутреннее напряжение и работа мозга заблокировали все входы и лазейки для сна.
Снотворное не подействовало, а головная боль внезапно опять включила свое долбильное сверло и впилась в мозг.
«Проанализируйте перекрестки своей жизни, и вы поймете…» — как удар колокола, прозвенел голос «профессора», и шум в голове усилился, а перед глазами замелькали нарезки кадров из собственной жизни. Это были не мягкие и спокойные воспоминания, утешающие сердце и облегчающие душу. Лица, искаженные обидой, заломленные в немом отчаянии руки, и целое разноголосье, состоящее из высоких нот раздражения и гнева… Юношество, молодость, зрелость — везде Клим крушил, давил, ломал, предавал и отвергал… Как будто бы вся его жизнь состояла только из этих неблаговидных моментов, а ничего хорошего вообще не было! «Смотри, смотри, — прорвался внутренний голос, — вот они, твои перекресточки, мелкие и крупные, заметные и не очень… Ну что, хочешь на каком-нибудь остановиться? Если нет — то поехали дальше!»
Он был не в состоянии вынести этот поток мутной грязи, воскрешающей призраки прошлого в людях и событиях. Страх, отвращение и горечь парализовали тело и разрывали на куски сердце, готовое, казалось, выпрыгнуть из грудной клетки.
«Я умираю, — без эмоций и сожаления подумал Клим, захлебываясь в темных страницах своей истории. — Перед смертью человек видит разные картинки из прошедшей жизни… Так говорят… А потом будет суд… Господи, прости меня!»
Его накрыло последней волной воспоминаний-видений: полные грусти и любви глаза на иконе, отдаленным эхом — мелодичные голоса церковного хора и огонек свечи в его руке.