И сегодня ты сделал еще один свой ВЫБОР, — закончил Ангел.
— Но это же были не реальные поступки, а мои фантазии, я все только представлял, — тихо произнес Клим.
— То, что у тебя внутри, то и снаружи, — Хранитель медленно растворялся в пене морского прибоя. — Главное — не форма, а содержание, главное — кто ты ЕСТЬ, а не кем КАЖЕШЬСЯ…
…Несмотря на то что сон-явь был совсем коротким, а дорога в Ялту — достаточно долгой и утомительной, Клим чувствовал себя вполне неплохо. Окончательно же его взбодрил свежий крымский воздух, который он с удовольствием впустил, открыв окно машины.
Офис представительства строительной компании «Modern systems LTD» располагался в центре города. Клим толкнул дверь, пытаясь унять легкое сердцебиение. Господин Ольшанский оказался на месте; только пришлось немного поспорить с упертым охранником и несговорчивой секретаршей, отказывающейся пропустить к шефу вне записи и договоренности, но, как только Клим положил на стол свою визитку, девушка изменилась в лице и тут же набрала внутренний телефон:
— Семен Маркович, к вам посетитель, которого вы, сказали, примете в любое время.
Да, это был тот же самый Сема, только заметно возмужавший и слегка поседевший. Клим было протянул ему руку, но тут же быстро опустил, заметив нескрываемое отчуждение бывшего партнера.
— Я даже не сомневался, что ты объявишься, — сказал Ольшанский вместо приветствия, — как только узнал, что на эту землю изначально претендовала твоя «Виктория». Я даже удивлен, что тебя так долго не было видно и слышно! Знаю, что ты мне не поверишь, — продолжил он, сохраняя видимое спокойствие, — но тем не менее факт остается фактом: мы сначала заключили соглашение с крымской администрацией, и только потом выяснилось, что у нас серьезный конкурент в твоем лице. Так что никакой мести с моей стороны не было — мы всего лишь делаем свое дело…
— С чего ты взял, что я подумал о мести? — перебил его Клим, ощущая, как кровь приливает к голове.
— Просто я тебя не первый год знаю, — усмехнулся Ольшанский. — Ты же всех на свой аршин меряешь!
— Я здесь не с этой целью, — Клим изучающе посмотрел на человека, который был когда-то его лучшим другом. — Слышишь, Сема… Семен, я не воевать к тебе приехал! Бог с ней, этой землей, — для «Нептуна» найдется другая территория…
Семен хранил сдержанное молчание. Он вообще стал каким-то очень уравновешенным и невозмутимым. Клим его таким раньше не видел.
— Я хочу попросить у тебя прощения — только и всего, — произнес наконец Клим.
В глазах Семена промелькнуло неподдельное удивление.
— Прощение? Так я давно тебя простил, хотя, наверное, в это трудно поверить… Я долго боролся с чувством злости и ненависти, но в конце концов победил…
Клим почувствовал, что разговор не клеится. Напряжение нарастало, и он явно был здесь нежеланным гостем.
— Как ты жил эти годы? — все же он не удержался от вопроса.
— Замечательно! — сухо ответил Семен и тут же поймал себя на мысли, что на самом деле ему очень хочется рассказать бывшему партнеру, через какие испытания пришлось пройти, прежде чем он смог начать новую жизнь и стать успешным человеком. Даже страшно вспоминать об этом… Когда он одновременно потерял работу, деньги и лучшего друга, то с ним остались только жена и его собственные мозги. Все остальное пришлось начинать с нуля. Не было времени ни на переживания, ни на раздумья — нужно было оперативно принимать решение, и он это сделал.
Они с Лилей уехали в Македонию, полагаясь на судьбу и информацию, что там гораздо проще открыть собственный бизнес. Вначале было трудно. Колоссально трудно. Адаптироваться, выжить, пробиться, доказать… Но в конце концов ему это удалось. Он давно мечтал строить отели и сумел воплотить это в жизнь. Правда, в чужой стране и с чужими людьми…
— …А теперь еще лучше! — добавил Ольшанский, отогнав воспоминания. — Вот открыли представительство компании на родной земле… Так что, Клим, как говорят у вас, в Украине, не переймайся: я все забыл и отпустил.
— Слукавлю, если скажу, что мне стало сразу намного легче, — честно признался Клим.
С одной стороны, он был рад за Сему и видел, что у того действительно нет на него злости, а с другой — было очевидно, что от их дружбы не осталось ничего… Хотя это было закономерно.
— Ну, что же, я был рад тебя видеть, — сказал Клим и положил на стол большой кейс. — Я возвращаю тебе старый долг — здесь те деньги, которые по праву принадлежат тебе. Извини, что я немного опоздал…
Семен распахнул чемодан. Сначала он изумленно смотрел на толстые пачки стодолларовых купюр, упакованные плотными рядами, а затем решительно захлопнул кейс и резко пододвинул его Климу.
— Спасибо, но это — не мое!
— Да ты что, Сема, я же тебе такие деньги отдаю, твои деньги! — попытался было возразить Клим, но Ольшанский, как всегда, был неумолим:
— Хороша ложка к обеду, Клим. Давно прошли те времена, когда эти деньги были моими и я особенно сильно в них нуждался. Теперь я не только в них не нуждаюсь — я их не чувствую… Наверное, потому, что они превратились в твой личный груз, за который ты сам несешь ответственность. Я — состоятельный человек, и все, что мне нужно, — у меня уже есть. Так что забери это, пожалуйста.
Спорить было бесполезно.
— Так что мне теперь с ними делать? — растерянно спросил Клим. Ему даже показалось, что Семен несколько брезгливо отряхнул руки.
— А это твои проблемы, — ответил Ольшанский. — Направь в какое-нибудь нужное русло, ну, тебе виднее…
Повисла неприятная пауза. Клим забрал кейс и, заметив фотографию в тонкой рамке, на которой Сема обнимал жену и миловидную темноглазую малышку со смешными кудряшками, напоследок произнес:
— Дочка у вас классная. Как зовут?
— Ника, — ответил Семен с теплотой в голосе и бережно поправил фотографию на столе. — Она родилась уже там, за границей…
Клим не нашелся, что еще сказать, и снова возникло неловкое молчание.
— Ну, будь здоров, — выручил его Сема и протянул на прощание руку.
Он вышел из офиса Ольшанского в полуобморочном состоянии. Голова была чугунной, как котел, в висках бешено стучало. Он достал платок и приложил его к носу — на ткани тут же появились пятна алой крови.
«Началось…» — безразлично подумал Клим, нащупывая таблетки в боковом кармане. Но все правильно, все по-справедливости, как говорит Гел. Сколько еще потерь будет всплывать из прошлого из-за его грубых ошибок на Перекрестках? Сколько еще людей — близких и случайных — он зацепил мимоходом? И как? Об этом знает только его Ангел-Хранитель и Совесть, молчаливо оберегающая все его тайны… до поры до времени…
— Климентий Саныч, да вы совсем расхворались! — подбежал к нему испуганный водитель, увидев бледного, как смерть, шефа с окровавленным платком. — Вам нужно срочно в гостиницу и немедленно вызвать врача!
— Не волнуйся, Ильич, это — перемена климата, — остановил его Клим.