— Да нет, — пробормотал Тенгиз. — Хотя, насколько мне известно, у отца здесь есть и свои собственные люди. Может, они смогут что-то сделать?
— И что же, по-твоему, они сделают?
— Поедут на остров — и разберутся.
— Неплохая идея. Именно это мы и собираемся сделать.
— Мы?
— Сынок, ты можешь остаться, — разрешил Жилов.
— Нет уж! — воспротивился Тенгиз. — Я — с вами! Только…
— Тебя смущает новое население острова? Не напрягайся.
Толстый сказал: там человек тридцать местных балбесов. Думаю, мы справимся. А сейчас извини. Хотелось бы немного отдохнуть перед ужином.
Глава шестнадцатая Козий Танец
Небольшая яхта подошла к пирсу около полуночи. Ее ждали. На белом пиджаке человека, спрыгнувшего на пирс, тут же заплясали красные пятнышки лазерных целеуказателей.
Саму яхту держали на прицеле более серьезные штуковины. Одно нажатие на кнопку — и роскошная океанская красавица превратится в смесь огня, воды и обломков.
— Не надо меня убивать! — весело закричал Али, взмахнув руками. — Я привез привет от моего дяди Абусалиха! Здорово, Курт! Как делишки? Извини, что поднял с постели. У меня срочное дело для Шейха!
Курт Штабб, здоровенный рыжий баварец с красной рожей и волосатыми веснушчатыми лапами, вышел на пирс, оглядел гостя с головы до ног и проворчал:
— Для тебя я не Курт, а капитан Штабб, деточка. Что привез?
— Новости для твоего хозяина, — тем же насмешливым голосом произнес Али. — И еще кое-какой груз.
— Какой груз?
— А вот это не твоего ума дело!
— Проверить лодку на наличие посторонних! — рявкнул капитан.
Четверо солдат ринулись по пирсу. Если бы Али не отпрянул в сторону, его вполне могли бы спихнуть в воду.
Через полминуты из катера вытащили еще троих, обыскали (нашли два пистолета) и уложили на пирсе.
— Кто такие? — строго спросил Штабб.
— Это мои люди, капитан! — с плохо скрываемым бешенством произнес Али.
— Проверим. Сержант, взять этих троих и доставить…
— Отставить, капитан!
Худощавый чернокожий в зеленой чалме спустился на пирс.
— Мир тебе, дорогой Али!
— И тебе мир, во имя Аллаха Милостивого, дорогой Раххам!
Они обнялись и церемонно облобызались.
Штабб демонстративно сплюнул в море.
Люди Али, отряхиваясь, поднимались с бетонного пирса.
— Что ты привез, Али? — спросил Раххам.
— Новости для ушей господина. И еще — груз.
— Что за груз?
— Увидишь.
Через некоторое время, не без усилий, Али с помощниками вытащили из катера и поставили на пирс большой ящик с ручками, смахивающий на гроб. Правда, в гробу обычно не делают вентиляционных отверстий.
Штабб, не удержавшись, сунулся к ящику:
— Это что?
— Не твое дело, капитан! — с удовольствием произнес Али. — Дай пройти!
Он и его люди подхватили ящик и понесли его вверх по дорожке, по обе стороны которой черными стенами стояли джунгли.
Капитан Штабб двинулся следом, пытаясь угадать, что спрятано в ящике. Вариантов было много, но ни один из них не соответствовал истине.
Спустя некоторое время капитану надоело гадать и его мысли вернулись в привычную колею. То есть к тому, как уговорить начальство на денек-другой отпустить его на материк. Капитан Штабб испытывал острую потребность в женщине. А лучше — в двух. Удовлетворить же эту потребность можно только на материке. Чертов наниматель не потрудился завезти на остров шлюх.
Штабб был сердит. Секретарь нанимателя, наглая черная макака, унизил его.
Солдаты охраны, возглавляемые сержантом, двигались на некотором отдалении от капитана. Все знали, что такое сердитый Штабб. Ему только подвернись под руку — запросто останешься без зубов.
Солдаты тоже гадали, что находится в ящике. И они были ближе к истине, чем их капитан, потому что с легкостью переносили свои желания на любой предмет. Впрочем, желания у них были такие же, как у капитана.
Никто из них не заметил пары глаз, наблюдавших за процессией из чащи.
В отличие от солдат и капитана наблюдавшее за ними существо совершенно точно знало, что находится внутри ящика. Для этого ему не нужны были глаза — хватало обоняния.
Процессия давно скрылась, а существо все еще сидело, не шевелясь, и размышляло. И предмет его размышлений, переведенный на человеческий язык, мог бы звучать примерно так: «Не пора ли выпускать джинна из бутылки?»
* * *
Друзья провели эту ночь там же, где прошлую. Жилов сказал: более надежного места пока не предвидится. Их действительно никто не побеспокоил. Однако Тенгизу Саянову приснился очень странный сон.
Была ночь. Тенгиз стоял под сенью колоннады и смотрел вдаль, туда, куда уходила казавшаяся бесконечной аллея, украшенная статуями. То были каменные изваяния львов с собачьими головами. Тенгиз откуда-то знал, что длина аллеи — две тысячи двойных шагов. Еще он знал, что аллея эта соединяет два храма: тот, в котором сейчас находится он сам, огромный и прекрасный дар богу, и второй — чуть поменьше, но тоже далеко не маленький.
Тот храм тоже был Даром. Но не ему, а той, кого строители именовали Истиной и полагали Основой Мира.
Тенгиз запрокинул голову и посмотрел вверх. Над ним была крыша, сложенная из камня. Огромные балки, расписанные яркими красками, покоились на гигантских колоннах, изукрашенных затейливой резьбой: картинками и иероглифами. Тенгизу-спящему было ведомо их значение, но оно было ему неинтересно. Для него было много важнее, что этот храм — создан. Невероятное творение слабых человеческих рук, его строили много веков. И он не закончен. Его будут достраивать и украшать до тех пор, пока не иссякнет любовь к нему, их богу. Тенгизспящий был уверен, что она никогда не иссякнет.