Теперь у Саянова было то, чего, как выяснилось, ему очень не хватало. Возможность уединения.
Правда, Олега беспокоило, как Древние отнесутся к тому, что он будет время от времени «дневать» вне пещеры…
Древние отнеслись без восторга, но удерживать Саянова не стали.
Он уже доказал свое право самостоятельно принимать решения.
— Хотел бы я услышать сказки, которые рассказывают ваши матери, — произнес Олег, глядя на дымчатую поверхность океана. — Тебе ведь рассказывали сказки, Шэ?
— Сказки? — Козоногая, сосредоточенно выковыривавшая мякоть из панциря краба, прекратила свое занятие и недоуменно посмотрела на Саянова. — Это что?
Теперь уже растерялся Олег.
— Ну, это такие истории… Волшебные истории. Допустим, о говорящих животных. О том, чего не бывает…
— О том, чего не бывает, или о говорящих животных?
Саянов почувствовал, что опять попал впросак.
— Ты хочешь сказать, что животные разговаривают?
— Конечно, — без тени сомнения подтвердила козоногая.
— И этот краб, которого ты ешь, он тоже разговаривает?
Шествующая посмотрела на Саянова с сомнением.
«Ты совсем дурак — или шутишь?» — читалось в ее взгляде.
— Этот — не разговаривает, — сказала она. — Он — мертвый.
— А был живой — разговаривал?
— Ну да.
— И что же он говорил? — спросил Саянов, который тоже усомнился: не разыгрывает ли его Древняя? Это было бы тем более странно, что с юмором у козоногих проблемы.
— Сначала просил отпустить его в море. Потом — не делать ему больно.
— Но ты его не послушалась?
— А почему я должна его слушаться? Он же краб. Пища.
— И что же, он так и сказал: не ешь меня?
— Так и сказал.
Лицо Шествующей было абсолютно спокойно. Ни тени улыбки. Она не шутила. Сюр какой-то получается.
— Шэ, у краба нет языка, нет голосовых связок. Я думаю, он вообще не способен издавать звуки, тем более говорить.
Древняя подумала некоторое время, потом ее озарило.
— Я поняла, — сказала она. — Ты думаешь: говорить можно только звуками. Как твоя собака.
Час от часу не легче.
— И что же говорит моя собака?
— Разное. Но она никогда не просила ее не есть! — Древняя улыбнулась. Вот теперь это точно был юмор. Специфический.
— Но вы все же ее не съели?
— Нет.
— Почему?
— Здесь хватает еды. А она — забавная. Говорит звуками, не боится. С ней можно играть.
— А кто говорит не звуками?
— Все живое, — ответила Древняя. — Кроме Детей Дыма.
— Ладно, — согласился Саянов, понимая, что разговор зашел в тупик.
Слова — одинаковые, а смысл в них он и козоногая вкладывают абсолютно разный. Впору задуматься: понимают ли они друг друга вообще?
— Ладно, расскажи мне вот что: чему учила тебя мать? Она ведь учила тебя, верно?
— Учила, — согласилась Древняя. — Ловить пищу учила, правильно чиститься. Еще: как готовить пищу для Дающего Семя.
— Ловить пищу учила, правильно чиститься. Еще: как готовить пищу для Дающего Семя.
— И — как? — мгновенно отреагировал Саянов.
Древняя смутилась. Нет, она действительно смутилась. Совсем как человек: взгляд — в сторону, щеки порозовели…
— Стой! — воскликнул Олег, понимая, что она сейчас вскочит и умчится. — Я больше не буду об этом говорить. Скажи: твоя мать рассказывала тебе о вашей истории? О тех Древних, что жили раньше?
— А зачем? — спросила Шествующая.
— Ну-у… Чтобы ты знала больше.
— Я знаю все, что знает моя мать, — сказала козоногая.
— Но каким образом ты получила это знание?
— Но ведь она же родила меня. Конечно, я знаю все, что знает она.
— Тебя учили другие Древние?
— Зачем другим Древним меня учить? — в очередной раз удивилась Шествующая. — Они знают, что я все знаю.
— И как давно ты это знаешь?
Шествующая задумалась…
— Пятьсот лун… Может быть, немного больше. Первые сто лун я знала не все.
— Значит, мать все-таки давала тебе знания? — уточнил Олег.
— Я же сказала: нет! — В голосе козоногой послышалось легкое раздражение.
— Но ты же сказала, что она рассказала тебе, как ловить пищу?
— Я знала , как ловить пищу! — возразила Шествующая.
— Тогда зачем она тебя учила?
Древняя одарила Саянова очередным взглядом типа: «Ты совсем дурак — или только сегодня вечером?»
— Знать и уметь — не одно и то же, — заявила она.
Она была права. Но если принять сказанное ею за чистую монету, то выходило, что это племя ко всем своим супервозможностям имеет еще и наследственную память. Однако, если они настолько превосходят людей, почему тогда прячутся в подземных пещерах? Допустим, сейчас у людей есть мобильные телефоны и ядерные боеголовки. Но, по прикидкам Саянова, Древние живут на этом острове не меньше четырехсот лет. А четыреста лет назад такая вот малышка запросто прикончила бы рыцаря в полном боевом, так сказать, голыми копытами. А дай ей в руки Олегову саблю — так она искрошит не только рыцаря, но и всю его дружину. И это только за счет физических возможностей. А ведь есть еще Голос. И всякие другие сверхъестественные навыки. Если же добавить к этому информацию о том, что раньше Древние прекрасно видели и днем…
— Шэ, — сказал Саянов, — почему вы здесь, на этом острове? Почему вы не уйдете отсюда? Вы могли бы заставить любого из Детей Дыма увезти вас на материк.
— Могли бы, — согласилась Шествующая. — Но Дети Дыма не смогли бы увезти отсюда Маат.