— Гены не обманешь, — возразил Ванвейль. — Это все равно что пытаться открыть один замок ключом, предназначенным для другого!
— А как насчет отмычки?
Южноафриканец засмеялся.
— Но все-таки, — настаивала Лора. — Неужели весь разнообразный бестиарий не имеет под собой ничего реального?
— Я не биолог, — сказал Тенгиз. — Но, если мне не изменяет память, некогда существовали создания, имевшие и когти, и копыта!
— Даже — рога и клыки, — сказал Ванвейль. — Но это было время экспериментов. Теперь старушка-природа предпочитает более стабильные формы. Поэтому, если прочтете, что на калифорнийский берег выбросило парочку русалок, — передайте привет Стивену Спилбергу. Это я говорю как биолог. А как человек, милая мисс Лора, я готов поверить даже в кентавров и химер. Садитесь в машину, я отвезу вас в львиный детский сад. Конечно, у маленьких львят, как и у людей, копыт нет, но от этого они не стали менее очаровательными.
Это был последний день их пребывания в заповеднике. Завтра Ванвейль должен был отвезти их в аэропорт.
На следующее утро под окнами деревянного домика, выделенного гостям, раздался рокот подъезжающего джипа. Однако вместо Ванвейля из машины выпрыгнул невысокий загорелый человек лет на двадцать старше.
— Я — Дан Райноу, — представился он. — Сэм просил отвезти вас.
— Я — Дан Райноу, — представился он. — Сэм просил отвезти вас. Сам он, к сожалению, занят, но желает счастливого пути! Вы готовы?
— Да, — ответил Тенгиз. — Благодарю.
— Не стоит. Мне тоже нужно в аэропорт. Это ваши вещи? — Райноу потянулся к чемоданам.
— Спасибо, я сам, — отказался Тенгиз. Этот человек не походил на слугу.
— Как пожелаете. Очень приятно, миссис…
— Мисс. Зовите меня Лора.
— А меня — Тенгиз, — сказал Тенгиз, забрасывая саквояж на заднее сиденье. — Тенгиз Саянов.
Если бы он увидел в этот момент лицо Райноу, то удивился бы.
Но когда Тенгиз распрямился и протянул ему руку, Райноу уже овладел собой и выглядел как обычно.
Рукопожатие его было не слишком крепким, но у Тенгиза от этого рукопожатия осталось странное ощущение. Будто он подержался не за живую руку, а за твердое дерево.
— Тенгиз… — произнес Райноу. — Вы ведь из России, верно?
— Да, — подтвердил Саянов. — Я русский.
— А какова цель вашего прибытия в Африку?
— Туризм. А как оказались здесь вы? Вы ведь родились не здесь. У вас калифорнийское произношение…
Райноу засмеялся.
— Калифорнийское — значит скверное, — сказал он.
Лора спустилась по лесенке на посыпанную песком дорожку. В руке у нее была красная сумка.
Райноу тут же оказался рядом, подхватил сумку, распахнул перед девушкой дверцу джипа:
— Пожалуйста, мисс Лора!
Тенгиз попытался прикинуть, сколько Райноу лет. Если судить по лицу — не меньше шестидесяти. Если по мускулатуре и по тому, как он двигается, — не больше сорока.
— Вам идет этот цвет, — сказал Райноу, имея в виду голубую косынку, которой Лора повязала голову, прежде чем надеть шляпку.
Джип покатил по дороге, оставляя позади широкий шлейф пыли. Километров через двадцать они миновали предупредительный знак. Здесь была граница заповедника.
— Первый раз в Африке? — спросил Райноу у Лоры, которая сидела справа от него.
— Я — да. А Тенгиз бывал в Африке уже раз десять.
— Неужели? — Райноу посмотрел на молодого человека в зеркало на лобовом стекле. — И что же побудило вас так часто навещать этот континент?
«Он мне не нравится, — подумал Тенгиз. — Какой-то неестественный. И фразы строит как-то слишком правильно. Судя по всему, английский для него — не родной…»
— Я люблю путешествовать, — сухо ответил он.
— Тенгиз — странное имя для русского.
— Сожалею, но меня зовут именно так, — буркнул Тенгиз, тоном давая понять, что не желает продолжать разговор.
Райноу повернулся и посмотрел на него. Джип продолжал катиться по петляющей дороге.
— Саянов Тенгиз, — сказал Райноу. — Мне кажется, я не впервые слышу это имя.
— Так зовут моего отца.
У него бизнес в Африке. Вы не могли бы смотреть на дорогу, мистер Райноу?
— Не беспокойтесь, мистер Саянов. А могу я поинтересоваться, сколько лет вашему отцу?
— Это не тайна. Ему сорок. А почему вас это интересует?
— Простое любопытство. Лет двадцать назад я слышал об одном человеке. Его тоже звали Тенгиз Саянов. Но этому человеку уже тогда было за пятьдесят. Так что он не может быть вашим отцом.
— Возможно, это был твой дед, — сказала Лора. — Его ведь тоже зовут Тенгиз.
— Мой дед никогда не был в Африке, — отрезал молодой человек.
«А вот прадед, насколько я знаю, бывал», — подумал он.
Но говорить об этом вслух не стал. Прадед был очень даже непростой человек. Тенгиз слышал краем уха, что прадед служил в каком-то особом подразделении КГБ. Когда отец начал делать бизнес в Африке, прадеду было уже за семьдесят. Но отец как-то проговорился, что, если бы не дед, он ни за что не рискнул бы нырнуть в этот пруд с крокодилами. Однако теперь прадед умер, а африканский бизнес отца процветает. Стало быть, теперь у самого отца тоже достаточно связей.
Они переехали по мосту через канал, наполненный зеленой жижей, и оказались в туземной деревушке. Райноу сбавил скорость. Пыльные взъерошенные куры, кудахча, выскакивали прямо из-под колес. Голые черные ребятишки на тоненьких, как палочки, ногах глазели на машину из дверных проемов круглых соломенных хижин.