Буруме взялся за телефон:
— М'шака, это я, Куто. Только что из моего офиса вышел белый парень с белой девкой. Проследи за ними.
* * *
— Куда теперь? — спросила Лора, когда ее спутник остановился в задумчивости в тени волосатой пальмы, чьи длинные широкие листья зонтом укрывали тротуар. — Эй! Саянов! Очнись! Здесь слишком жарко, чтобы размышлять! Уведи меня куда-нибудь, где есть кондиционер, пока я не растеклась по асфальту!
— Да, конечно! — спохватился Тенгиз. — Поедем пока в отель! И выкупаемся, когда жара немного спадет, хорошо?
— Отель «Хайатт», — сказал Саянов, когда они сели в такси.
Такси — старый, порядком раздолбанный «cитроен», покатило по набережной. Стекол в нем не было. Кондиционера — тоже. Лора ощущала себя куском сыра в микроволновке. Океан, который она видела слева, в просветах между пальмами, издали казался таким прохладным и желанным… Хотя Лора знала, что вода на мелководье — температуры теплого чая. Бассейн в отеле был намного привлекательнее: его охлаждали.
Тенгиз обнял девушку. Лора дернула плечами, и ее друг убрал руку.
— Жарко, — оправдываясь, проговорила Лора. — Надо было тебе взять в рент нормальную машину. С климат-контролем. Покатались бы по окрестностям.
— Пустыня, — сказал Тенгиз. — Тут вокруг — пустыня. Послушай, раз у нас три дня — давай слетаем в Найроби. Ты же хотела посмотреть слонов?
— Найроби — это где? — спросила Лора.
— Это в Кении.
— Кения — это далеко?
— Не очень. Если на самолете.
— Значит, тоже Африка? Может — ну его, твоего дядьку? В Каннах сейчас изумительная погода. Двадцать два. Я смотрела по Интернету.
— Я должен пообщаться с дядей, — сухо сказал Тенгиз. — Могу взять тебе билет до Москвы.
— Чтобы ты тут трахался со всякими черными и подхватил СПИД? — фыркнула Лора. — Нет уж, Саянов, я позабочусь о твоем здоровье! Черт с тобой, полетели в твою Кению. Но сначала — в отель. Купаться и пить пиво. Ты обратил внимание, как на меня смотрела эта жирная жаба, здешний чиновник? Не глаза, а щупальца прямо… Я на твоем месте не стала бы ему доверять.
— Эта жирная жаба принадлежит к союзу племен, поддерживающих оппозицию, — сказал Тенгиз. — Пусть только попробует нашалить — и я найду на него управу. Здесь с такими не церемонятся.
— А с чего ты взял, что он — из оппозиции? — вяло удивилась Лора.
— Ты обратила внимание на шрамы на его лбу? Я посмотрел кое-что, прежде чем ехать сюда. Это своего рода свидетельство о рождении.
— Но если он принадлежит к оппозиции, почему тогда ему доверили такой важный пост? — спросила Лора.
— Тоже мне — важный пост! — Тенгиз фыркнул. — Обычный клерк. В этой стране, где большая часть населения умеет читать только цифры на купюрах, человек со знанием английского и умеющий работать с компьютером мог бы рассчитывать на более серьезную должность… Будь у него на лбу другие насечки.
— Все они дикари, — сказала Лора. — Если ты не хочешь в Канны, тогда, может…
— Не может, — отрезал Тенгиз, и Лора обиженно замолчала.
Осторожно объезжая торговцев в живописных нарядах, расположившихся прямо на раскаленном асфальте, такси подъехало к воротам, ведущим на территорию отеля «Хайатт».
…Маленький голубой «пежо», незаметно сопровождавший такси от самого Земельного департамента, ловко развернулся между лотков с товарами и покатил обратно.
Такси медленно ехало по тенистой аллее мимо горько-зеленых лужаек и пустынных теннисных кортов к огромному вертикально-плоскому зданию отеля.
Спустя несколько минут швейцар в униформе распахнул двери вестибюля, и Лора окунулась в долгожданную прохладу.
Ключи от номера Тенгиз носил с собой, поэтому сразу же направился к прозрачной капсуле лифта.
Пока они поднимались, Лора скептически разглядывала свое отражение в зеркальном стекле.
Когда Тенгиз распахнул двери их «люкса», Лора, оттолкнув его, с воплем гурона, вышедшего на тропу войны, ринулась в ванную. Тенгиз со снисходительной улыбкой опустился в кресло рядом с телефоном и позвонил в ресторан.
Когда спустя минут десять Лора окликнула его: «Не хочешь ко мне присоединиться?» — Тенгиз все еще обсуждал с метрдотелем будущий обед. К еде Тенгиз Саянов относился очень серьезно.
Глава вторая Во поле растет чертополох…
Ночь была теплая и не слишком влажная, несмотря на ветер, который дул со стороны океана. Глядя из окна вниз, Тенгиз подумал о белой каменистой пустыне, с трех сторон окружающей город. И о нефти, запрятанной под тысячами тонн песка. Отец приезжал сюда не чаще двух раз в год.
И о нефти, запрятанной под тысячами тонн песка. Отец приезжал сюда не чаще двух раз в год. И останавливался здесь, в «Хайатте». В «королевских» апартаментах, в сравнении с которыми этот «люкс» смотрелся номером в придорожном мотеле. Впрочем, и расценки здесь намного ниже, чем в Европе. И все же «королевские» апартаменты были Тенгизу-младшему не по карману. Но он не жаловался. Отец подарил ему квартиру, купил машину, оплачивал учёбу и давал на расходы вполне достаточно, чтобы Тенгиз мог чувствовать себя свободным и богатым.
Еще он думал о том, стоит ли информировать отца о возникших затруднениях. Отец не любил, когда его напрягали по пустякам. И ему очень нравилось, когда сын решает вопросы самостоятельно. Тенгиз подозревал, что отец рассматривает его как некое долговременное капиталовложение. И отправив сына в Африку, фактически — с особым заданием личного порядка, потом тщательно проанализирует результаты и сделает выводы. Отец уже не первый раз давал сыну кое-какие поручения. Каждый раз — неформальные. Съездить куда-нибудь, организовать какую-нибудь мелочь, а заодно присмотреться… Главное — присмотреться. Тенгиз понимал, что отцу очень важно знать, чем дышит эта страна. Отец никогда не увидел бы сегодняшнего толстого чиновника. Его принимал бы лично земельный министр. А еще вернее, здешний президент сам вызвал бы министра и велел тому сделать все, что пожелает господин Саянов. Ибо именно господин Саянов обеспечил господина президента и деньгами, и оружием, и контингентом военных специалистов в то время, когда президента звали еще не президент, а просто Генерал.