— А что — главное? — спросил Тенгиз.
— Главное то, что, когда смотришь вот так, — он поднял автомат и прицелился, — мировоззрение человека здорово меняется. А! Вот и Тарра!
Масаи вошел в хижину и присел на корточки.
— Я договорился, — сказал он. — Можем идти смотреть лодку.
— Хорошо, — одобрил Жилов. — Но — позже. А сейчас пойдем и припрячем наши денежки. Там, куда мы пойдем, деньги нам ни к чему. Однако сначала мы сходим в одно место, и ты, сынок, нам скажешь, сколько мы вчера заработали.
«Одно место» снаружи показалось Тенгизу довольно-таки занюханной хижиной, хозяином которой был бородатый лохматый индус.
А вот внутри жилище было довольно комфортным, и, главное, здесь имелось несколько довольно приличных компьютеров.
— Десять долларов в час, — сказал индус. — Дальше — скидка десять процентов. Сутки — шестьдесят долларов.
— Часа мне хватит, — сказал Тенгиз.
Первым делом он заглянул в свой ящик. Куча спама и ничего интересного, кроме лаконичного письма отца. Отец интересовался, как у него дела.
Тенгиз ответил именно так, как говорил Жилов. Мол, едем на сафари, а потом — к дядюшке.
Второе дело — котировки. С этим делом он тоже управился быстро. Записывать ничего не стал и после окончания работы потер журнал, а затем слазал на пяток русских сайтов попопулярнее, покрутился в новостных лентах и решил, что этого достаточно.
Разумеется, если тот же индус захочет выяснить, где он побывал, это не будет сложной проблемой. Маскировка делалась как раз для того, чтобы такого желания не возникло.
Минут через сорок, расплатившись, они покинули местный «компьютерный центр» и поехали прятать деньги. С учетом ценных бумаг сумма получилась довольно-таки солидная: больше шестисот тысяч евро.
— Твоя доля — полсотни, — сообщил Жилов Тенгизу. — Как-никак мы, сынок, сделали почти всю работу.
— Да ничего мне не надо! — запротестовал Тенгиз. — Данила, хватит того, что вы рискуете жизнью ради меня!
— А это, сынок, вовсе не твоя забота! — отрезал Жилов. — За это уже твой прадед рассчитался. С лихвой. Всё, закрыли вопрос!
Деньги спрятали в пустыне. Засунули в какую-то расщелину. На съезде с дороги Таррарафе оставил метку: вбил в грунт на обочине кусок арматуры.
— На всякий случай запомни расстояние отсюда до поста, — посоветовал Жилов. — Вдруг тебе придется ехать за нашим кладом одному.
Тенгиз расстояние запомнил. Хотя и не был уверен, что сумеет отыскать закладку, даже оказавшись на расстоянии десяти метров от нее.
Пост, на котором маялись от безделья несколько местных полицейских, они опять проехали беспрепятственно.
Тенгиза давно интересовало, почему их никогда не останавливают. Он спросил об этом Жилова, и тот сообщил, что у них, оказывается, особые номера.
— Такие выдают в гараже господина министра полиции, — сказал он. — Но купить их тоже можно.
— И что же, полицейские не отличают фальшивые номера от настоящих?
— Так они и есть настоящие, сынок. — Жилов усмехнулся. — Триста евро — пара. Немалые деньги для этой страны. И конечно, нужно знать, к кому обращаться. Именно это и есть самое главное, сынок. От серьезных претензий эти жестянки не спасут, равно как и пропуск под нашим лобовым стеклом, но всякий местный коп поймет, что хозяин этой машины знаком с серьезными людьми в их департаменте. И потому не рискнет беспокоить нас по пустякам. Вот если бы нас застукали за ограблением банка или нашли труп в багажнике… — Жилов засмеялся и похлопал Тенгиза по плечу. — Только нас не застукают. Я очень везучий, сынок. Иначе уже давно словил бы свою пулю. А старина Таррарафе — вообще сын шамана. У него, между прочим, целая коллекция амулетов на все случаи жизни. Тарра, — сказал он по-английски, — у тебя есть амулет на удачу?
— Удача — нет, — ответил масаи, ловко огибая разлегшуюся на дороге свинью. — Успех — да.
— Что ж, это даже лучше, — сказал Жилов. — Удача — дама ветреная, а вот успех — парень верный. То что нужно. Тарра, останови вон у той лавки. Надо прикупить кое-какое снаряжение.
— Вот эта! — сказал Матак, указывая на суденышко. — Хозяин хочет двести американских долларов.
— Многовато, — сказал Таррарафе, и оба чернокожих принялись солидно обсуждать достоинства и недостатки парусника. Причем Матак напирал на достоинства, а Таррарафе — на недостатки.
Тенгиз подошел поближе и стал разглядывать лодку.
Она явно ничем особенным не отличалась от десятка других суденышек, стоящих тут же, у деревянных пирсов. Едва ли больше пяти метров в длину, лодка напоминала уменьшенный самбук.
Едва ли больше пяти метров в длину, лодка напоминала уменьшенный самбук. Наклоненная вперед мачта была принайтована к столбу, укрепленному перед мачтовой банкой. Парус — один. Однако обводы вполне приличные. И дерево крепкое. Палуба — только над ютом, но, без сомнения, суденышко выдерживало — и еще выдержит — не слишком свирепый шторм.
— Сумеешь одолеть сотню миль на этой замарашке? — спросил Жилов.
— Безусловно! — уверенно ответил Тенгиз.
— Тарра! — крикнул Жилов. — Грузим вещи!
— Да, — отозвался масаи, и они с Матаком ударили по рукам.
— Сто шестьдесят пять долларов! — сказал Таррарафе, подходя к Тенгизу. — Вместе с комиссионными. И еще за десять он будет стеречь нашу машину.