Стены квартиры растаяли, а может, просто стали прозрачными, и я увидел соседнюю комнату… Она вся была убрана белым. На татами лежала Вик в белоснежном кимоно. Не в обычном юката, а в настоящем кимоно, которое, судя по всему, стоило ненамного дешевле, чем моя «тойота». Лицо Вик было накрыто куском какой?то ткани. Что?то вроде марлевой повязки. Только закрывала она все лицо. От лба до шеи.
Рядом с Вик стояла ваза с голубыми гортензиями. Это было единственное цветное пятно в белой комнате.
Мне не понадобилось подлетать поближе к девушке, чтобы понять, что все кончено. Вик была мертва.
Та часть меня, которая висела под потолком, не испытала никаких эмоций. Наверное, просто не могла.
Наверное, просто не могла. Она просто констатировала факт: Вик мертва. Точно так же она могла подумать: идет дождь. Или: за окном светает.
Кусочек «Я» еще немного покружил под потолком. Но за пределы комнаты вылететь не смог.
Когда ему надоело изображать дирижабль, он стремительно метнулся вниз и врезался в сидящее на полу тело полуголого мужчины лет тридцати, с почти пустой бутылкой виски в руке.
И тогда навалилась темнота.
Когда я очнулся, было раннее утро. Комнату заливал тусклый серый свет. Из?за него, а еще из?за дикой головной боли все вокруг казалось нереальным. Будто я спал и видел сон, в котором я спал и видел сон…
Предметы расплывались, двоились, меняли очертания, словно были слеплены из густого вязкого тумана. Или как если бы я смотрел на них сквозь толщу воды…
Тело затекло так, что я его почти не чувствовал. Оно представляло собой мешок, набитый песком. Или опилками. Выяснить это можно было только встав. Но данная задача казалась мне невыполнимой.
Во рту тоже был песок. Полный рот песка. Мелкого речного. Он царапал язык и нёбо, наждачил горло. Сам язык, судя по всему, пытался изобразить футбольный мяч. Это ему удавалось неплохо.
В моем черепе сидело маленькое злобное существо и самозабвенно наяривало на тамтамах. Задними лапами оно пыталось выдавить мне глаза. Видимо, ему было тесновато.
Я застонал и прикрыл глаза, чтобы они не вывалились из орбит.
Существо тут же выбило особенно зажигательную дробь и принялось визжа раскачивать мозг. Голова закружилась, и я почувствовал, что меня вот?вот стошнит.
Пришлось открыть глаза и попытаться сфокусировать зрение на каком?нибудь предмете. Этим предметом стала пустая бутылка из?под виски, валявшаяся рядом. Я бы предпочел что?нибудь поэстетичнее…
Но, несмотря на чудовищное похмелье, способности соображать я не потерял.
И благодаря этой сохранившейся способности чувствовал себя полнейшим дерьмом.
За стеной лежит мертвая девушка. Она умерла совсем недавно. Ее тело еще не остыло. Оно лежит рядом, в нескольких шагах от меня. А я мучаюсь от похмелья. От самого обыкновенного похмелья. И оно занимает все мои мысли.
«Дерьмо», — подумал я.
Надо было попытаться встать. Но сначала нужно решиться на эту попытку. Вот как раз последнее мне и не удавалось. Воли хватало только на то, чтобы сидеть на полу, привалившись спиной к стене, и время от времени шепотом повторять: «дерьмо».
С другой стороны, попробовал я себя утешить, нет необходимости спешить. Что я буду делать, когда встану? Пойду к Вик? Да. Но что я буду делать там?.. И главное, могу ли я опоздать? Уже нет. Я опоздал везде, где только мог. Так чего уж теперь… Вик все равно, подойду я к ней сейчас или через пару часов. Вик уже все равно…
Дерьмо. Такого похмелья у меня никогда не было. Сколько себя помню. Правда, я никогда и не выпивал целую бутылку виски.
А может быть, во всем виновата обезьяна? Неимоверным усилием воли я заставил оторваться одну руку от пола и пощупать лоб. Пальцы были словно из резины. Но я все равно нащупал огромную шишку на том месте, куда угодил обезьяний кулак.
Не устроила ли она мне сотрясение мозга?
Обследование лба отняло у меня все силы. Я тяжело уронил руку на пол и замер.
Какое?то время я сидел, тупо уставясь в противоположную стену. Потом глаза сами собой закрылись и я опять нырнул во мрак.
А когда очнулся, почувствовал себя лучше. Голова по?прежнему болела, но существо, игравшее на тамтамах, похоже, выдохлось. Сил у него хватало лишь на вялые похлопывания.
Я осторожно пошевелился. Организм неуверенно запротестовал. Но я медленно, держась за стену, встал. Комната сделала карусельный круг, я пошатнулся, но на ногах устоял. А сделав несколько шагов, понял, что в этой жизни нет ничего невозможного.
Надо было привести себя в порядок.
Надо было привести себя в порядок. Я вышел из комнаты и отправился в ванную. Там меня вырвало. Прямо в раковину. Остатки виски пополам с желудочным соком. Отличный коктейль. Рецепт приготовления: бутылка виски накануне, без закуски, в полнейшем одиночестве. Для любителей покрепче можно добавить труп за стенкой.
Дерьмо.
Я тщательно прополоскал рот водой, пытаясь смыть горечь. Затем надолго припал к холодной струе. Мне казалось, что я могу выпить весь водопровод…
Неплохо было бы принять душ. Но я представил себе, что пару часов назад под ним стояла Вик, и не решился. Плеснул в лицо водой. Потом засунул под воду голову. Постоял так, пока затылок не заломило от холода.