Оказывается, бармен уже все протер.
— Тяжелый день?
— Скорее, тяжелая ночь, — вяло ответил я.
Говорить с ним не особенно хотелось. Но молчать невежливо. Вик бы сказала ему «иди в задницу» и дело с концом. Я так не могу. Вот если вдруг решу покончить жизнь самоубийством, тоже начну говорить и делать все, что хочу.
Тот, кто решил наложить на себя руки, имеет кучу льгот. Ему чихать на мелкие неприятности и правила хорошего тона. Ему вообще на все чихать. Можно не волноваться из?за выволочки на работе. Можно сказать незнакомому человеку «иди в задницу». Можно не думать о том, что виски вредно для здоровья. Много чего можно. Даже из?за глюков можно не переживать. Зеленая улица… И есть только одно обязательство — нужно разнести свою башку из дробовика Mossberg 590 «Compact Cruiser» . Но это мелочи…
— Судя по твоему виду, дело не в шустрой подружке, — хмыкнул негр.
— Да уж…
Почему бы ему не протереть еще что?нибудь?
— Еще виски?
Я посмотрел на свой стакан. Он был пуст. Ничего себе…
— Да, пожалуй.
— На подходе.
Позвякивание льда, бульканье, стук донышка о стойку.
— Большие проблемы? — спросил бармен.
— Не то чтобы очень, — уклончиво ответил я. Не рассказывать же ему об обезьяне.
— Знаешь, в чем особенность больших проблем, приятель? Они всегда решаются сами, эти сучки. Чем больше проблема, тем меньше тебе нужно суетиться. Такая вот хитрость, парень.
— Оригинально.
— Не веришь?
Я пожал плечами.
— Вот увидишь, твоя проблема решится сама собой. Тебе и делать ничего не придется. Главное не грузиться.
— Не думаю, что все так просто. Есть и такие вещи, которые сами по себе никуда не исчезают.
— Например? — поднял бровь негр.
— Например, сумасшествие.
— Ты не похож на чокнутого.
— Я и не говорю про себя, — беззастенчиво соврал я. — Вы сказали: «Например?» Я привел пример.
Негр недоверчиво посмотрел на меня.
— Ну так вот, — продолжил я, — Если у человек поехала крыша, вряд ли это пройдет само собой. Скорее, наоборот. Болезнь будет только прогрессировать. Но даже если случится чудо, и он выздоровеет сам по себе, все равно будет всю жизнь помнить, что однажды…
Я осекся. Слишком много болтаю. Во всем виноват виски.
— Однажды он увидел нечто такое, что нормальный человек видеть не должен, — закончил за меня бармен. — Так? Можешь ничего не говорить. Вижу, что так. И что же это было?
Я молчал, глядя в стакан.
— Да валяй, рассказывай. Не стесняйся, я всего лишь старый ниггер. Со мной можно не церемониться. Так что же ты увидел этой ночью?
— Обезьяну, — выпалил я.
— Обезьяну?
— Да.
— И что она делала?
Тот же вопрос задала Вик. Почему все уверены, что обезьяна должна была что?то делать. Как будто одного ее присутствия в городской квартире недостаточно.
— Пила пиво. Прямо из бутылки.
— Пиво? Из бутылки?
Негр расхохотался. Зубы у него были редкие и желтые. Но смеялся он заразительно. Донельзя заразительно. Я не выдержал и усмехнулся. А ведь действительно смешно. Если бы это все произошло не со мной…
— Да?а, — отсмеявшись, протянул бармен. — Обезьяна, лакающая пиво из бутылки! Такое дерьмо и в самом деле не каждый может увидеть… — Он немного помолчал. — И ты, конечно, уверен, что у тебя поехала крыша?
— Что?то вроде, — признался я. Что уж теперь скрывать…
Как же он ловко все из меня вытянул!
— Брось, — серьезно сказал негр. — Знаешь, что я тебе скажу, паренек?
Он наклонился ко мне, его дыхание защекотало ухо.
— Беспокоиться будешь, когда она заговорит с тобой, — шепотом сказал он.
— Беспокоиться будешь, когда она заговорит с тобой, — шепотом сказал он.
— Кто? Обезьяна?
Он кивнул.
Я почувствовал, что мой желудок опять, как тогда, ночью, подкатывает к горлу.
— С чего вы взяли, что она заговорит? Думаете, я свихнулся окончательно?
— Я ничего не думаю. Я просто сказал: когда она заговорит с тобой, тогда и будешь делать в штаны. Еще виски?
— Да.
Я был уже порядочно пьян. Но остановиться не мог.
— На подходе.
— И все?таки! Вы что, знаете что?то про эту обезьяну?
— Да ничего я не знаю.
— Хорошо. Сформулирую вопрос по?другому… «Когда» она заговорит или «если» она заговорит?
— Тебе виднее. Это же твой глюк, не мой… Держи стакан.
Я машинально отхлебнул виски. Мысли путались. То ли из?за алкоголя, то ли из?за слов негра. Я подумал, что если обезьяна заговорит, обмороком дело не кончится. Как бы не наделать в штаны…
Вот интересно: я уже сошел с ума, или только собираюсь сойти, из?за этой обезьяны? То есть встреча с обезьяной результат помешательства? Или помешательство будет результатом встречи с обезьяной?
Хотя, «интересно» — не совсем подходящее слово.
Как же я пьян…
— Странно, я даже не знал, что на этой улице есть бар, — сказал я. — Правда, живу я здесь недолго. Полугода нет. Давно здесь бар?
— Сколько себя помню. Его открыл еще мой отец.
— Да? Почему же я его не видел? Даже улицы этой не замечал…
Когда я выпью, всегда так. Приходит в голову какой?нибудь пустяк и застревает там. Никак от него не избавиться. Как жила в зубах.
— Некоторые вещи попросту не хотят, чтобы их видели до поры до времени.
— Бар?невидимка, — пробормотал я.
— Что?то вроде. То же и с твоей обезьяной. Может быть, она всегда была рядом. Но решила показаться на глаза именно сейчас. И вот ты уверен, что по уши в дерьме.