Через некоторое время все повторилось сначала. Кот убрал лапу и стал умываться. Ему не было никакого дела до жертвы. Крыса сидела неподвижно, прижавшись к земле. Ее облезлые израненные бока подрагивали. Несколько минут ничего не происходило. Крыса не хотела рисковать понапрасну.
Наконец последовал еще один рывок. И сразу за ним — несколько ударов лапами. На этот раз кот прикусил крысу за загривок и придавил к земле. Крыса пыталась барахтаться, но он лишь сильнее сжимал челюсти. Было хорошо видно, как под шерстью перекатываются желваки.
И еще несколько минут затишья. Однажды, когда крыса сидела уж очень долго, не предпринимая попыток к бегству, кот сам подтолкнул ее лапой. Крыса послушно дернулась, но тут же получила свое.
В конце концов коту эта игра надоела, и он прокусил ей затылок. С легким, едва слышным хрустом. Без всяких эмоций. Будто выключил наскучившую заводную игрушку.
То, что происходило между мной и Ямадой, напомнило тот случай.
С легким, едва слышным хрустом. Без всяких эмоций. Будто выключил наскучившую заводную игрушку.
То, что происходило между мной и Ямадой, напомнило тот случай. Только я не был старой опытной крысой. А вот Ямада похож на якудза. И даже очень. Разве что без татуировок и в нормальном костюме.
День близился к концу. Я вел себя, как затаившаяся крыса. То есть сидел тихо и работал, не поднимая головы. Мне уже казалось, что на сегодня отпущенный мне мешок неприятностей закончился. Через несколько минут я понял, что нет. Что самая большая, самая вкусная и сочная неприятность была оставлена напоследок.
И неприятность эта пришла не в виде полицейских?покемонов, потрясающих наручниками и ордером на арест. И даже не в виде взбешенного Ямады с приказом о моем увольнении.
Неприятность пришла в виде стройной высокой, слегка сумасшедшей девушки по имени Вик. Видимо, для такого случая она решила одеться поприличнее. На ней был строгий костюм в тонкую серую полоску. Правда, вкупе с ее прической и манерой себя держать, впечатление он производил не совсем то, какое должен был. Все равно, что на овцу надели бы седло и упряжь и попытались выдать ее за лошадь. Не то чтобы Вик не шел костюм. Шел и даже очень. Но за деловую женщину ее принять было сложно все равно.
Неприятность подошла к секретарше, что?то спросила, не переставая жевать резинку, кивнула, улыбнулась и направилась в мою сторону.
Иногда ко мне приходят посетители. Некоторые заказчики считают, что лучше меня знают, как писать рекламные тексты и слоганы. Такие визиты не часты, но в принципе ничего необычного в них нет. Поэтому никто из коллег особого внимания на Вик не обратил. Разве только на ее прическу и жвачку, совершенно неуместную здесь.
Зато я обратил. А самое плохое, что и Ямада обратил. Он как раз что?то обсуждал с одним из дизайнеров. Я заметил, как он посмотрел на нее. А потом на меня. Как кот, у которого перед носом трепыхнулась крыса.
— Привет! — сказала Вик и оперлась о мой стол.
— Что ты здесь делаешь? — прошипел я, изо всех сил изображая приветливую улыбку.
— Ничего. Просто захотела посмотреть, где ты работаешь. Обычное любопытство.
— Черт тебя дери, Вик! Я в одном шаге от увольнения. Сюда звонила полиция. Они что?то подозревают. Мой шеф тоже думает, что я что?то скрываю. Я по макушку в проблемах. И еще приходишь ты…
— А что, это запрещено? У вас закрытое предприятие? — Она как ни в чем ни бывало ногой подвинула к себе стул и села.
— Нет. Это не запрещено. Но шеф обязательно поинтересуется, кто ко мне приходил.
— Ну и что? Скажешь, твоя подруга. Вот и все.
— Нет, не все. Он разговаривал с полицией, понимаешь? И знает, что меня там видели с какой?то женщиной. Я всем говорю, что это была обыкновенная проститутка. Ямаде ничего не стоит позвонить туда еще раз и попросить ее описание. Наверняка чертовы подростки запомнили твою прическу, раз уж у них хватило ума запомнить мою машину.
— Ну и что? Во всем Токио только у меня такая прическа?
— Нет. — Я пытался говорить спокойно и не переставать улыбаться. — Нет, не только у тебя. Но получится уж очень странное совпадение. Любой дурак концы с концами свяжет. А Ямада не дурак. И покемоны не дураки. Так что меня поймают на лжи.
— Подумаешь!
Если бы мог, я бы стукнул ее.
— Не прикидывайся дурой, Вик. Все очень серьезно. Мало того, что они выйдут на тебя. Они еще как следует нажмут на меня. Им только дай понять, что ты врешь…
— Да и плевать, — пожала она плечами. Потом встала со стула, с грохотом перевернула его и оседлала, положив руки на спинку.
Теперь внимание на нее обратил весь офис. Судя по всему, этого она и добивалась.
— Сядь нормально.
На нас смотрят.
— Пусть идут в задницу.
— Ты хочешь, чтобы меня вышвырнули отсюда?
— Тебе это было бы полезно.
— Кормить меня ты будешь? На деньги, вырученные от продажи трусиков?
— Иди в задницу.
— Сейчас я сам тебя вышвырну.
— Ага. Попробуй, — сказала она, вытащила жвачку изо рта и прилепила ее к столешнице.
— Уходи отсюда, пожалуйста.
Я соскреб резинку и бросил ее в корзину. Ямада стоял около своего окна и смотрел на нас. Это нервировало больше всего. Нетрудно предположить, что потом меня ожидает разговор с ним. «Что это за вульгарная девица, Ито?сан?» — «О, это всего лишь та самая проститутка, о которой я вам говорил. Я произвел на нее неизгладимое впечатление, и она никак не может со мной расстаться».