Готя?готя.
Почему?то сегодня полицейским удалось напугать меня. Не так сильно, как это у них получилось бы раньше. Но все?таки удалось. Сегодня я не смотрел фильм про супермена.
Они были без наручников. И без всяких ордеров. Это меня немного успокоило. Совсем чуть?чуть. Ровно настолько, чтобы я смог не шатаясь дойти до их машины.
Рейчу сел за руль, а Пикачу рядом со мной, на заднее сиденье.
Я ожидал, что они сейчас включат сирену или нечто подобное и помчатся по городу. Но Рейчу вел машину медленно и аккуратно, словно мы просто решили немного покататься по вечернему Токио.
Через пять минут я начал приходить в себя. И тут же решил перейти в атаку. Атака, правда, вышла не слишком решительной и дерзкой.
— А что случилось? — спросил я голосом трансвестита.
— Пока ничего, — ответил Пикачу, рассеянно поглядывая по сторонам. — Просто хотим задать вам несколько вопросов. Чего вы испугались?
— Ничего, — промямлил я. — А что еще вы хотите узнать? Я же вам все сказал в прошлый раз.
— Ну, скажем, мы хотели бы уточнить некоторые детали. Например, девушка с которой вас сегодня видели в офисе… Это, случайно, не та самая проститутка? В смысле, которую вы сняли в ту ночь?
— Нет, конечно, с чего бы проститутке приходить ко мне на работу?
Сделав усилие, вперед вышла мысль «Ямада сукин сын». Вот откуда его вежливость и доброжелательность. Сукин сын.
— Давайте сразу договоримся, — устало сказал Пикачу. — Все ваше дерьмовое вранье мы знаем наперед. Придумать что?нибудь новое и интересное у вас не получится, поверьте мне. Так что не тратьте ни свое, ни наше время… Вы поняли? Мы можем поговорить прямо здесь, в машине. А можем проехать к нам. Все будет зависеть от ваших ответов. Понятно?
Куда уж понятнее! Только что я могу им сказать? Упираться бесполезно, это понятно. Но говорить правду… Проще сразу поставить печать[16] на признании.
— Я не понимаю, о чем вы говорите. — это было лучшее, что мне пришло в голову.
— Парень, если бы мне каждый раз давали по сто иен, когда я слышал эту фразу, я бы выкупил «Окуру».[17]
— И все?таки…
— Слушай, может, поедем к нам? — подал голос Рейчу.
Я не понял, к кому он обращается, ко мне или к Пикачу. На всякий случай я решил не отвечать.
— Подожди, — сказал Пикачу. — Пусть он немного подумает. Пока время есть.
«Пока» явно относилось ко мне. Время, может быть, и было. А вот выходов нет. Я вдруг понял, что эти ребята, с виду вполне добродушные, от всей души хотят засадить меня за решетку. И сделают для этого все, что могут. Они уже почувствовали запах крови и теперь не остановятся. Чертова сука Вик! Чертов сукин сын Ямада! Оба сейчас, наверное, думают о том, как здорово прошел день…
А я сижу в прокуренной машине с двумя полицейскими, которые смотрят на меня как на преступника.
Что же делать? Расскажи я им про Вик, они вытянут из меня и все остальное. Это уж точно. Потом я буду доказывать, что всего лишь бил того якудза по голове. А резал кто?то другой. Вопрос: смогу ли я их в этом убедить? Сможет ли муравей передвинуть Фудзи?
Даже если мне удастся выстоять, они будут знать про Вик… Здесь вопрос посложнее. Что может взбрести ей в голову? Она ведь запросто выложит всю историю. Что ей терять? Расскажет, как все было. Или вообще свалит все на меня.
С другой стороны, а сам?то я что о ней знаю? Ничего. Только то, что ее зовут Вик. Ну, еще, где она живет. Так ведь об этом можно и не говорить… Лучше уж так, солгать наполовину. В книгах все говорят, что это самая убедительная ложь.
— Ну что, ты подумал? Хочешь сегодня переночевать дома или начнешь привыкать к камере? — спросил Пикачу, очень непринужденно перейдя на «ты».
— Что значит «привыкать к камере»? Вы думаете, что я убил тех людей? — тут уж я возмутился вполне искренне.
— Мы пока ничего не думаем. Мы просто задаем тебе вопрос. Девушка, которая пришла сегодня к тебе на работу, была с тобой и тогда?
— Да, — сдался я. — Это она.
— Хорошо, — кивнул Пикачу. — Дальше.
— Что «дальше»?
— Как познакомились, как ее зовут, где она живет, что вы делали в том районе? В общем, все, что можешь сказать. Только давай без всяких «больше я ничего не знаю».
— Я честно знаю немного… Зовут ее Вик. У нее отец — американец французского происхождения, — сказал я, увидев поднятые брови Пикачу. — Фамилию она мне не говорила. Да я и не спрашивал. Познакомились случайно. В магазине.
— В каком?
— В книжном. Где живет, не знаю.
— Номер телефона?
— Она сказала, что у нее нет телефона. Она всегда звонит мне сама из автомата. Мне кажется, что не врет. В трубке действительно все время шумят машины.
Пикачу слушал молча. Мне показалось, что он думает о чем?то своем. Но стоило мне сделать паузу, он вопросительно посмотрел на меня.
— И?..
— Вот и все, что я о ней знаю.
Вроде получилось натурально. Со стороны, конечно, виднее, но по?моему, я говорил убедительно. Плюс плохое освещение от уличных фонарей… Должно сойти. Впереди же ожидало самое трудное — правдоподобно объяснить наше появление на той улице. У меня не было ни одной версии. Даже самой бестолковой. Вообще ничего. Если не считать версией «мы приехали, чтобы украсть из той клиники хлороформ». Хотел бы я посмотреть на их лица, когда они услышат такое!