— Наконец-то!
— Ну да… Идем-ка и мы поближе. Только нужно сделать небольшой крюк. Зайдем с другой стороны. Имперцы, скорее всего, пьют в порту или, во всяком случае, где-то в той стороне. Значит, твой отец движется оттуда, а мы… Мы не должны попасться ему на пути.
Все так же неторопливо мы зашагали к дому Совета. Уже порядком стемнело, небо приобрело густо-синий оттенок, на фоне которого очень красиво выделялась полная луна — словно отчеканенный из чистейшего серебра энмарский келат… Зрелище до Гангмара приятное — с точки зрения менялы. Я имею в виду — келат размером с луну.
Людей на улицах почти не было и немногочисленные прохожие с подозрением глядели на нас с парнишкой. Хотя мой юный спутник совсем не походил на злодея, да и я как-никак калека с костылем, но одинокие пешеходы при виде нас предпочитали переходить на другую сторону улицы.
По мере того, как мы приближались к Большому дому, прохожих, как ни странно, становилось больше. И все спешили нам навстречу. Это не были, к примеру, служащие Совета, покидающие Большой дом после трудового дня, эти уже разошлись часа два назад, пожалуй… Я, провожая торопливых горожан взглядом, начал волноваться, не началось ли уже светопреставление, о котором толковали проповедники. Но для этой ситуации встречные люди выглядели слишком спокойными — но притом недостаточно спокойными для обычного вечера…
Когда мы приблизились к дому Совета, стало яснее. У Большого дома было шумно — в огнях факелов сновали люди и их огромные тени плясали и ломались на стенах окрестных домов… У главного входа блестели кирасы стражников, какие-то люди постоянно шастали в дом и обратно. Естественно, добрые горожане спешили на всякий случай убраться подальше от Большого дома. Просто так, от греха подальше, хотя ничего явно устрашающего в этой суете, как будто, не наблюдалось. Кстати, я приметил закрытые носилки и слуг в белом. Я указал на них Эрствину:
— Ты узнаешь носилки? В них ты отправил кузину?
— Да, верно. Лана… А ты откуда знаешь?.. Ах, — он вспомнил о моем способе, — Но почему же они вернулись? Может, настоятельница… Хромой, я хочу узнать… Я быстро…
— Нет уж, оставайся. Ты ведь сейчас в «Веселом монахе», верно? А барон скоро должен объявиться и тебе с ним пока что лучше не встречаться. Вот и побудь в тени, а я постараюсь выяснить хоть что-то… Может, стражник знакомый подвернется…
Пока Эрствин думал, прав я или нет, запрещая ему появляться у входа в Большой дом, я решительно зашагал к парадному крыльцу. Как раз один из стражников рявкнул на слуг с бело-голубыми носилками:
— А вы чего здесь забыли? А ну, освободи проход!
Судя по тому, как легко носильщики подняли паланкин, я предположил, что он пуст. Интересно, где Лериана? Я не видел ничего дурного в том, чтобы прямо спросить об этом у одного из белых плащей:
— Эй, мастер, а не ты ли сегодня забирал отсюда молодую госпожу?
Свой вопрос я задал уверенным тоном, каким обычно говорят те, кто имеют право задавать вопросы. Носильщик, даже не глядя в мою сторону (он как раз опускал свою ношу на мостовую), буркнул:
— Забирал! И обратно доставил! Гангмар знает что сегодня в Ливде происходит… Беспорядки и разбой…
— Да что происходит-то?
— Стража нас завернула… На Медников, возле кабака этого… Как его… — тут он наконец разглядел, что его спрашивает не солдат в блестящей кирасе, а калека в грязном плаще, — да тебе-то что?
Я решил сменить тон:
— Да живу я там, почти у самых Хибар… Задержался вот… Так и не знаю, куда теперь…
— Может, оно и к лучшему, что задержался, — буркнул второй носильщик, — горят ваши Хибары! Какая-то заваруха, стражи полно.
Носильщик, даже не глядя в мою сторону (он как раз опускал свою ношу на мостовую), буркнул:
— Забирал! И обратно доставил! Гангмар знает что сегодня в Ливде происходит… Беспорядки и разбой…
— Да что происходит-то?
— Стража нас завернула… На Медников, возле кабака этого… Как его… — тут он наконец разглядел, что его спрашивает не солдат в блестящей кирасе, а калека в грязном плаще, — да тебе-то что?
Я решил сменить тон:
— Да живу я там, почти у самых Хибар… Задержался вот… Так и не знаю, куда теперь…
— Может, оно и к лучшему, что задержался, — буркнул второй носильщик, — горят ваши Хибары! Какая-то заваруха, стражи полно. Не пускают никого, Вон, гляди — горит!
Я послушно посмотрел в ту сторону, куда указывал монастырский слуга — в самом деле над домами было заметно красноватое зарево… Пожалуй, что Хибары в самом деле горели…
— Во-от что… — это было непонятно, я ждал что заваруха начнется у порта, в Западной стороне, — что ж мне теперь-то?..
— Пережди здесь, — посоветовал первый носильщик, — мы, вишь, и барышню обратно доставили, да и сами лучше здесь… Того — подождем до утра. Здесь все же спокойнее, стражи полно, да и новости узнать можно.
— О, гляди! — перебил его второй, — и там горит!
Красное свечение, словно зарево еще одного пожара — и на этот раз в стороне моря…
* * *
Как-то Бибнон возвратился из своей обычной прогулки по болотам в особенно приподнятом настроении. Он был оживлен, пожалуй, даже весел — постоянно хихикал, никого не бранил, попробовал стряпню, которой нас собирались потчевать на ужин дашстельские тетки. И, кстати, счел ужин «неплохим», во всяком случае, он задержался у дымящегося котла и еще похихикал… Это было непривычно, поскольку наш Бибнон в последние дни был мрачным и раздражительным, а ту гадость, которой нас кормили в Дашстеле, можно было назвать какой угодно, только уж никак не «неплохой». Но внимания на перемену в его настроении никто не обратил. Колдун всем уже до Гангмара надоел со своими оскорбительными шуточками и капризами. Не брюзжит он сегодня — и ладно.