— С ловом, нашу кавалерию отбили, а проклятый колдун мало того, что остался цел и невредим — так еще и умудрился поспеть в голову колонны… Впрочем, там наших одолели и без него… Сержант Мертвец — слышали о таком?
Болотнику ответил нестройный хор, об этом знаменитом воине, знали все — по крайней мере, слышали кличку. Мертвец еще при жизни сумел стать одной из легенд «Очень старого солдата».
— Н у, так вот Мертвец там и был, — з аключил сэр Антес.
— Т огда понятно, — п одал голос Вздох, — п очему вам так захотелось напасть. Этот самый граф — Гезнур Анракский, любимый сын нашего короля, дай ему Гилфинг здоровья! Я слыхал, этим летом Мертвец с ним.
— Т очно, — п одтвердил болотник, ничуть не смущенный тем, что всего лишь месяц назад собирался взять в плен принца той страны, на земле которой он в данный момент находился.
Нет, о нравах болотников меня, пожалуй, предупреждали недостаточно подробно…
* * *
Вот голос Эрствина что-то произнес… Я скорее догадался, чем услышал — мой друг докладывал барону, что Лериана благополучно отправлена из Большого дома… Плохо — если амулет передает звуки так невнятно, я вряд ли смогу разобраться в обстановке… Ну что ж, оставалось надеяться, что заговорщики будут произносить свои реплики более громко и четко. Как-никак, в нашей мистерии им отведены главные роли — это должно обязывать!.. Да и Эрствин хорош — ведь знает, что я слушаю, мог бы для меня постараться, сказать громче. Впрочем, как ни странно, барон был согласен со мной.
— Ну, что ты бормочешь? — раздалось из амулета, — разве таким голосом надлежит докладывать своему сеньору? Все в порядке?
— Да, сэр, — теперь Эрствин говорил подчеркнуто четким и официальным тоном, — багаж уложен, Лериана села в паланкин, все исполнено в точности, сэр.
Барон пропустил саркастического «сэра» мимо ушей.
— В таком случае, сын мой, собирайся. Вот тебе келат. Послушай, что тебе надлежит исполнить… Сейчас ты отправишься в гостиницу «Веселый монах», знаешь такую?.. Отлично. Она расположена напротив монастыря блаженной Ателиты. Ты снимешь комнату, окна которой будут обращены в сторону монастыря. Эту записку передашь настоятельнице.
— Но меня не пустят…
— И не надо.
Просто постучи в ворота, откроется окошко, ты назовешь себя и передашь записку. Я хочу, чтобы мать настоятельница знала, что ты поблизости.
— Но, папа, зачем? К чему все это?
— Поверь мне, так надо.
Снова в амулетике раздался невнятный ответ мальчика — что-то вроде «не понимаю». Я тоже не понимал смысла этих маневров и предположил, что барон просто-напросто не смог изобрести нормального предлога, чтобы отослать Эрствина из Большого дома и выдумал всю эту ерунду с монастырем, запиской и «Веселым монахом».
— Послушай, сынок, — теперь в голосе барона звучала неуверенность и, пожалуй, проскакивали просительные нотки, — не спрашивай меня сегодня ни о чем, просто исполни все в точности так, как я сказал. Я тебе обещаю, что позже расскажу… Позже, хорошо?
— Но почему бы тебе не объяснить мне сейчас, что происходит?
— Нет времени, — еще одна глупая выдумка, Вальнту просто нечего сказать, вот он и изворачивается, — ступай собирайся немедленно. Возьми свой меч и кинжал. Я тебе обещаю, что позже все объясню. Ступай…
С минуту длилась пауза. Из амулета не доносилось ни звука, но я и так словно бы ощущал волнение барона. Он затеял грязное предательство, связанное, к тому же, с чернокнижием и запретными ритуалами. Разумеется, он может убедить себя в том, что творит малое зло во имя высших идеалов… Мы все так говорим, когда затеваем что-то постыдное — но если нас в такой момент попросить спокойно и внятно объяснить, что мы затеваем… Просто объяснить свой замысел — без указания мотивов, без примеров из истории Мира, без всего того, что служит успокоению нечистой совести… Что тогда? «Позже все объясню» — вот что. «Позже, когда я буду победителем, которого не судят, позже, когда зло и предательство будут позади, а впереди будут радужные перспективы пожинания плодов и дележа добычи, позже, когда ты сам увидишь, сынок, что у меня не было выбора, что я не мог поступить иначе… Позже, когда ты поймешь, что это все было сделано ради нас… ради тебя, сынок»… Позже. В таких случаях начинает казаться, что «позже» так и не наступит, или что вопросы отпадут сами собой… Но эти вопросы остаются с нами навсегда, уж я-то знаю…
Я вслушивался, волнуясь, пожалуй, не меньше самого барона — только бы Эрствин не начал спорить, только бы не испортил все какой-нибудь глупой выходкой. Но нет, удивительно спокойно прозвучало сквозь потрескивание и шорох магических помех:
— Да, папа.
Я облегченно вздохнул. Вот и все. Сейчас Эрствин покинет дом Совета и заговорщики начнут действовать. Ночь полнолуния начинается прямо сейчас…
Глава 31
Я решил еще раз сменить позицию и понаблюдать за входом в Большой дом. Почему-то мне показалось, что если я увижу, как барон выходит из здания… Собственно говоря, если бы он вышел не один, то его общество могло бы послужить косвенной подсказкой — я по-прежнему не понимал, что затевается в Ливде нынешней ночью… И еще мне казалось неправильным постоянно торчать на одном месте, даже если это место — глухой безлюдный переулочек. Сказать по правде, я просто не знал, что мне делать. Если бы речь шла о разведке в лесу или горах — за время своей недолгой службы солдатом я получил некоторое представление об подобных вещах, но в городе… Тем более, в не враждебном городе… Пока что не враждебном.