— Д ерьмо, а не солдаты! — громко объявил Бибнон, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Н ичего, научатся, — п римирительно буркнул капитан, а затем тише добавил — те, кому повезет…
«Очень многообещающее начало службы», — п одумал я, — « новичков такой подход наверняка приободрит». Я искоса поглядел на новобранцев, те с кислым видом расположились в тени, не смешиваясь со старослужащими. Меня все это удивило. Куда я попал? Никому и в голову не приходило сделать хоть что-то, чтобы добиться в отряде единства, сплоченности. Я уж не говорю о таких высоких понятиях, как солдатское братство и чувство семьи, о котором заботился мой прежний капитан… И этот девиз — «не думать, а то помрешь в первом же бою…» — т оже звучал, мягко говоря, странно… Куда я, Гангмар возьми, попал?
И потом, что со мной, мой статус оставался слишком неопределенным. На всякий случай я обратился к Бибнону — вполголоса, чтобы не слышали другие:
— Н у а что насчет меня, мастер? Все новички тренируются, а я вроде как ни при чем… Может, скажете, что я должен делать… Что-то подучить… Может, какое-то новое заклинание?..
— Н е беспокойся, солдат, — в ажно ответил Бибнон, — т ы же слышал, что сказал Лонки? Ты будешь при мне. Не бойся, мой мешок не такой тяжелый, как я, х-хе… х-хе-хе… А новое заклинание… Ты знаешь, что-нибудь против насморка и простуды? Подучи! И еще я, так и быть, поделюсь с тобой чудным заклинанием от болотной лихорадки.
— Э то здорово, спасибо, мастер, — з абормотал я, жест Бибнона был широк, очень редко случается, чтобы маги вот так задаром отдавали свои заклинания, даже самые простые, — н о я думал… Что-то из боевой магии…
— Т е заклинания, о которых я говорю — это и будет самая что ни есть боевая магия в нынешнем походе, — з ахихикал толстяк, — в от увидишь, самые большие потери наш отряд понесет от простуды и болотной лихорадки…
Потом он помрачнел и добавил:
— Т ы же не бывал в Болотном Крае… А я отслужил там три сезона… Ничего, скоро поймешь… что такое… Болотный Край…
Что ж, забегая вперед скажу — я понял даже больше. Гораздо больше…
* * *
Едва я отошел на несколько десятков шагов от дома, как кто-то окликнул меня из подворотни. Я остановился и глянул в полумрак — Конь. Понятно, он ждал меня возле хибары, но так, чтобы его не приметили стражники, которых поставил Лысый.
Конь слишком скромен, когда дело касается городской стражи — я знаю. Но даже охрана у входа не помешала ему дождаться меня здесь, в сторонке. Похоже, что сегодня вся Ливда озабочена лишь одним — помешать мне извлечь выгоду из тайны Черного Всадника. Тем не менее, пройти, не ответив, я не мог.
Я подошел к углу, за которым прятался громила и, демонстративно оглянувшись на стражников, притворился, что поправляю свой пояс. Мы с Конем друг друга не видели, но я слышал его сопение. Терять время мне не хотелось, так что я решил сделать вид, что тоже опасаюсь солдат.
— Хромо-ой… — снова тихонько позвал Конь.
— Я здесь, — вполголоса отозвался я, — говори быстро и я сваливаю.
— Хромой, я только сказать хотел… Спасибо тебе… За Неспящего… Теперь, когда он сдох, я буду спать спокойнее. Я твой должник, Хромой…
Когда человек такого пошиба, как Конь, говорит «я твой должник» — это означает очень много. Помимо того, что я формально имел право на его благодарность за охранный талисман, он сам явился сказать мне это вслух… Должно быть, магия Неспящего напугала его еще сильнее, чем я вообще мог вообразить. Странно, мне иногда начинает казаться, что я не способен на сильные чувства — что я не могу любить, ненавидеть, желать… даже не могу бояться так, как вот этот, к примеру, верзила. Кто бы ни оказал мне какую-нибудь сколь угодно большую услугу — я бы сам никогда не явился бы к нему, чтобы собственным словом наложить на себя настолько огромные обязательства… Я уже не могу вспомнить, всегда ли я был таким равнодушным или стал таким после того, что стряслось со мной там — в Болотном Крае… Я словно оставил часть своей души в тамошних трясинах…
— Ладно, Конь, сочтемся. Только я ведь не убил его, он жив.
— Как?! — Конь почти выкрикнул это вслух, его страхи ожили с новой силой. — Как?! Его же уволокли дохлого, как пень… И крови натекло — чуть ли не по колено…
— Да не волнуйся. Неспящий, может, теперь и сам окочурится. А нет — так он все равно под присмотром у тюремщиков. Я думаю, вы теперь никогда с ним не встретитесь. Можешь спать спокойно.
— Нет, Хромой, я теперь спокойно спать не смогу, пока не узнаю, что старого хрыча больше нет на свете… — потом его голос несколько окреп, — но я тебе все равно благодарен, так и знай! Если что случится у тебя, если что будет нужно — только скажи…
— Ладно, Конь, поглядим, — буркнул я, — я учту. Но сейчас мне пора бежать. Дела…
Я не знаю, что положено отвечать в таких случаях. А еще я знаю, что благодарность — не самое сильное чувство. Если Коню придется выбирать между благодарностью по отношению ко мне и словом Обуха — он не будет колебаться долго. Я уверен.
— …Да и я побегу, — донеслось из-за угла, — я ведь только тебя повидать отлучился. А так я Делу стерегу… Ну, бывай… Удачи…