Войдя в лавку, я кивнул Лысому на стул:
— Что скажешь? — это чтобы сразу перейти к делу.
— Погляди деньгу, Хромой.
Я взял его энмарский полукелат. Ну, монета обточенная, вес недостаточный — это ясно. И Коль знает ее стоимость без всяких консультаций. Это означало одно — ему требовались услуги другого рода. Поэтому я спокойно положил монету на стол посредине между моей рукой и его — и сказал:
— Сорок два гроша. Я тебя слушаю, Коль.
— А почему ты… Э-э-э…
— Я слушаю, Коль, — повторил я, — тебя ведь интересует другое?
— Да, Хромой. Ладно, скажу как есть… Недосуг мне сейчас с тобой разводить… Этой ночью были беспорядки… — я только теперь обратил внимание на то, что Лысый выглядит усталым, левый рукав его куртки закопчен и даже прожжен в нескольких местах, — мне нужно срочно узнать, что происходит.
Вот так-то. Наши бравые стражники собирают с уличной швали дань, они всегда осведомлены, у них есть достаточно много информаторов, но вот произошло что-то по-настоящему серьезное — и сержант спрашивает о причинах у меня… Что ж, я был готов к этому разговору и у меня есть, что сказать Лысому. Но сперва нужно выяснить, насколько откровенным готов быть он сам.
— А почему ты меня спрашиваешь?
— Других уже спросил. Помоги, Хромой, если можешь. Ты же при деньгах как бы состоишь, должен многое видеть… Да ладно тебе рукой-то махать! В нашем Мире все всегда вокруг денег закручено. Я же только спрашиваю тебя, ничего больше. Я не кинусь никого сразу хватать и вязать, если даже ты укажешь. Мне понять надо, откуда ветер подул…
— Ну, Коль, я же всегда… Ты же знаешь — чем смогу, тем и помогу. Ты мне только расскажи, что случилось сегодня. А я попробую, определить, откуда это твой «ветер».
— Была большая драка… Шестерых зарезали, двое сгорели нахрен заживо… Магия… Ты можешь поверить? Сгорели просто посреди улицы!
— Постой, постой, Коль! Посреди улицы сгорели, а у тебя рукав в саже. Значит, что-то еще сгорело? Ты мне лучше все скажи — это же не тайна какая-то. Все равно уже к вечеру весь город будет обсуждать подробности ночной стычки.
— Да? — Лысый оглядел свой рукав, — Ну, не тайна. Еще сгорел дом колдуна. Неспящий — знаешь такого?
— Конечно. Значит, сгорел его дом, вокруг ты нашел кучу покойников, но самого Неспящего нет?
— Точно.
Понятно. Обух провел запланированную атаку, она бы, возможно, удалась — дом-то сгорел. Два уничтоженных магом бойца из бригады Обуха — мелочь. А вот шестеро зарезанных — это, вероятно, вмешался Мясник.
Два уничтоженных магом бойца из бригады Обуха — мелочь. А вот шестеро зарезанных — это, вероятно, вмешался Мясник. Он помог колдуну скрыться…
— Ладно, попробую объяснить. Только ты учти, я же ничего не знаю наверняка.
— Да ты только намекни, — при этом рука стражника как бы невзначай подвинула полукелат поближе ко мне.
— Ну, я думаю так, — я сделал паузу, словно собирался с мыслями. У меня давно уже созрела довольно опасная идея. Но зато идея весьма многообещающая, — думаю, это связано с Тощим. Я слыхал, что зятек копал под него.
— Мясник? А я думал — Обух!
— Эй-эй, я не называл больше никаких имен! Насколько я понял, Гедор был в своем деревенском доме, но в Ливде он оказался сразу же наутро после убийства тестя. Сразу же наутро. Очень быстро. Подозрительно, верно? Опять же, как убийца попал в дом Тощего и как мог это проморгать Неспящий? Я думаю теперь, что Неспящий и Мясник совместно устроили резню этой ночью, а? Похоже? А Обух… Ну, не знаю. То ли посчитал, что после смерти Тощего можно попытаться всю Западную сторону подмять под себя, то ли Гедор сам за него взялся — вслед за папенькой своей крали. Может, Мясник захотел убрать всех разом — и своих, и чужих. Не знаю. Как я гляжу, так главный здесь — Мясник. Едва только его не станет, сразу все успокоится. Как считаешь?
Я уже видел, как считает Лысый. Сержанта раздражало то, что он не понимает тайной подоплеки происходящего, а я дал ему тот самый намек, которого он жаждал. Коль тут же придвинул ко мне серебро и решительно отверг попытки вернуть стоимость полукелата медью. Мой приятель сержант был уверен, что заплатил мне за важную информацию, хотя самом деле все было несколько иначе… Пусть теперь принц Гедор с Неспящим побегают и от нашей стражи. Лысый — он как пес охотничий. Ему, может, даже плевать, что капитан повесит на площади какого-то бедолагу, которого объявят виноватым. Коль теперь наверняка захочет уничтожить возмутителя спокойствия, чтобы и впредь тихо-мирно ловить свою рыбку в мутной ливдинской водичке… Обидно только, что я никогда не смогу рассказать Обуху, как я ему помог. По его понятиям указать стражнику даже на своего врага — не по правилам ! Значит ему я ничего и не скажу. И не смогу потребовать плату. Ну, ничего…
* * *
К подземному логову гномов мы крались медленно. Наверное, слишком медленно — но я понимал Торна, он ни за что не хотел спугнуть редкую добычу… Таких недотеп как я и бойцов, считавшихся более тяжелыми на ногу, к обнаруженной печи и близко не подпускали. Мы остались на порядочном расстоянии, а лучшие лазутчики отправились на разведку. Надо сказать, что гномы замаскировали свое убежище на совесть. Я бы мог пройти в десяти шагах от их дымохода и не сообразить, что нелюди близко. Гномы вывели наверх довольно высокую трубу, закидав ее камнями так, что для меня, горожанина, она выглядела точь-в-точь, как полуобвалившийся утес. А поскольку дымоход получился высокий — искр над ним не было…