Перехватив мой взгляд, колдун проворно вскочил — можно сказать, слишком проворно для такого толстяка — и энергично замахал мне рукой.
— В от этот парень! — хлопнул он по плечу капитана, заставляя взглянуть в мою сторону, — о н не такой зеленый новичок, как эти молодцы, второй год служит. Эй, давай сюда!
Видя мою нерешительность, он подбежал ко мне (оттолкнув при этом пару парней из очереди) и, схватив за руку, повлек к столу. Капитан Лонкоп при ближайшем рассмотрении выглядел вовсе не таким уж бравым воякой, каким он показался мне при первой встрече. У него были печальные глаза с дряблыми мешками, одутловатая нездоровая кожа и глубокие морщины, оттягивавшие книзу уголки вялого рта. Ни дать, ни взять — маска Печали. Я считаю, что капитан наемников не должен выглядеть таким рохлей. Я оглянулся на очередь соискателей места в его отряде. Это и в самом деле были зеленые новички, солдаты поопытней не спешили наниматься под начало Лонкопа. Кстати, новички на меня поглядывали с явным недовольством. То, что колдун противопоставил меня им, не могло не раздражать. Да и еще утренняя выходка Бибнона… Маг словно нарочно вел к тому, чтобы между мной и прочими новичками не возникло симпатий. Будь я поопытней, я бы непременно отказался от этой службы, но тогда мне было все равно. Да еще предупреждение Энгера о том, что я прослыву «приносящим несчастье», да еще смерть отца Томена, да еще, да еще, да еще… Так уж сложились обстоятельства, что целый ряд событий подтолкнул меня согласиться на предложение Бибнона…
Капитан окинул меня мутным невыразительным взглядом:
— К ак зовут, солдат?
— П исарем прозвали, — о тветил я.
— К олдун тебя хвалит, а я ему верю, — т ак же вяло, без всякого выражения в голосе, пробормотал капитан, — т ак что я тебя готов взять. Жалованье, как «старик» получишь… Колдун говорит, что у тебя есть скрытый талант и это увеличивает твою стоимость…
При слове «стоимость» в голосе Лонкопа впервые появились какие-то нотки, какое-то подобие намека… но тогда я не обратил внимания. Мне, новичку, сулили хорошую плату! Я поблагодарил и не стал задумываться над странностями поведения моего будущего командира. И сел за стол отряда. Не думаю, что кто-то этому особо обрадовался…
* * *
— И как же это будет выглядеть? Они же не доверяют друг другу? — спросил я Хига.
— Ну так поэтому я здесь, — ухмыльнулся тот, — договор заключат и третейский судья будет. Все чин чином. Раш Рыбак согласился проследить, чтобы все по-честному было. Самое трудное было, чтобы Мясник согласился, ему же всегда было на законы плевать. Но тут уж… Говорят, он в своей бабе души не чает. Так что Обух его на этом поймал.
Ну, тогда ясно. Раш — это атаман банды, которая действует в районе порта, с ним у Обуха не то, чтобы дружба, а просто им нечего делить. Обоим выгоднее, когда мир. За некоторую мзду Раш проследит за тем, чтобы обе стороны честно исполнили договор. Обух будет честен, потому что ему выгодно закончить дело так или иначе и потому, что он не захочет подводить Рыбака и выставлять себя перед ним обманщиком. А Мясник исполнит договор потому, что ссора с Рашем сделает его победу невозможной. Даже если он, получив свою Денареллу, не покинет Ливду и сможет одолеть Обуха, ему затем придется иметь дело со всем ночным мирком нашего города. Против нарушителя закона все ополчатся, и Раш — в первую очередь, его авторитет потребует вмешательства. Драться со всеми сразу — не под силу никому, тем более, что после того, как я убрал Неспящего — Мясник больше не будет так неуязвим. Его амулеты скоро ослабнут и тогда… Тогда он превратится в почти что обычного парня. Он больше не будет чудовищем, а станет просто одним из ливдинских головорезов, лишь чуточку лучшим, чем прочие.
— Мы сговорились с Рашем через Шугеля, — пояснил Хиг, пока я обдумывал ситуацию. Ну да, Шугель давно работает на Раша Рыбака, я знаю.
— А, понимаю, поэтому ты и слинял так быстро?
— Ага.
Ясно, воровская этика требовала, чтобы между сговаривающимися сторонами и третейским судьей не было никаких контактов до тех пор, пока они не встретятся «официально». Так что Хиг передал свое послание и поспешил убраться от лавки старьевщика, чтобы даже ненароком не встретиться с посланцем Мясника или Раша.
Мы помолчали с минуту, я еще отхлебнул пива — гадость, как и следовало ожидать. Коротышка выпил свою кружку спокойно и, пожалуй, даже с удовольствием… Затем он заявил:
— Идем, Хромой. Проведу к Обуху, он тоже будет рад. Мы-то уж думали, что ты — того. Я ведь искал тебя после того, как узнал, что было у толстяка Керта. Полгорода обегал. У тебя был, возле лавки был… А тебя — ни слуху, ни духу. Только стража стоит — и у дома, и возле лавки, должно быть тебя же и ждут. Я уж решил — все, поймал тебя Мясник… Идем?
— Э… Знаешь, Хиг, мне сейчас к Обуху не надо бы.
— Да чего ты? Обух рад будет, что ты жив. Ведь если б не ты, вряд ли с Мясником так легко было бы сговориться.
Мне не верилось в радость Обуха. Хигу я верил, а ему — нет. У этих людей свои представления о благодарности, долгах и всем таком прочем.
Я уж решил — все, поймал тебя Мясник… Идем?
— Э… Знаешь, Хиг, мне сейчас к Обуху не надо бы.