Вот и представьте себе. Мужик, значит, собирается на победоносную войну, произносит пламенную речь, все пучком: войска ликуют и рвутся в бой — ну чтобы оторваться, всем ведь охота, — он садится на коня, и вдруг — оба… нехороший звук. Конфуз. В войсках разброд и хихиканье, а все почему? А все потому, что любимый отпрыск от нечего делать решил приколоться над батей и подсунул ему под попону лошади подушку-пердушку. Или другой пример. Он корпел над огромным трудом всей своей жизни, проник в тайны вселенной, изобрел могучее заклинание, а его дочурка из записей сделала несколько бумажных куколок. Кошмар, инфаркт, и все такое.
В общем, народ помучился-помучился — и решил основать школу для своих чад, где они, значит, учились бы да ума-разума набирались под присмотром мудрых педагогов. А чтобы не так, как в той песне: «Сделать хотел грозу, а получил…» — короче, хрень какую-то.
Ну значит, порешили и создали академию, стали детишек учить. А маги, надо сказать, народ путешествующий, причем любят не только по своей планетке шастать, но и в соседние измерения со временем научились заглядывать. А почему бы и нет: прогресс — он и в Африке прогресс. Мы вон на другие планеты рвемся, чтобы, значит, натоптать там, буквально чтобы у каждого инопланетянина в саду был автограф нашего ботинка и надпись: «Развалинами…» — ой, пардон, не из той оперы, вот: «Здесь был такой-то», — и подпись. Вот и маги — они-то чем хуже? Ну значит, постепенно стало налаживаться общение, связи там всякие. Мир-то, по сути, один и тот же, хотя различия, конечно, присутствуют, и порой существенные. Ну где история пошла по другому пути, где еще что-то, но в принципе все друг друга понимали, хотя, конечно, не всегда.
Даже войны между измерениями случались, но пока не об этом разговор. Короче, академия стала разрастаться, и вскоре под ее размещение даже выделили специальное измерение, а особый договор, заключенный между несколькими сотнями измерений, давал ей статус неприкасаемой территории. Охрану данного измерения поручили золотым драконам и таинственным Хранителям. Причем отчего драконам поручили охранять — еще понятно: они существа такие, им на магию по большому счету наплевать с большой колокольни. Правда, не знаю, как они на тот же ПЗРК [2] посмотрели бы — думаю, очень искоса, — но на их счастье в мирах магии многое из техники не действовало, и наоборот. Например, в нашем родном мире многие заклинания были бы просто забавным танцем с бубном или потешной песенкой.
Маг, метнувший простенький «фаербол», потом бы лежал на кроватке под вот такенной капельницей и получал кайф от уколов по полной.
А вот с Хранителями — ну с ними вообще было мало что понятно. Они просто объявились в мире, где размещалась академия, и взяли ее под свою охрану. Кто они или что они, похоже, не знал никто, но проверять как-то желания ни у кого не возникало. Тем более после одного случая… ладно, не будем о грустном.
Короче, академия процветала. Только вот незадача: текучка среди учительского состава была просто колоссальной. А вы сами попробуйте позанимайтесь с учениками, многие из которых новоявленные Ломоносовы в магических искусствах. Угу, вы правы — не успеете акнуть, как будете квакать или гавкать.
Если честно, мне этого как-то не особо хотелось, о чем я сразу и заявил Гоймерычу.
— О-о-о, это вам как раз и не грозит, — отмахнулся тот. — Вы, батенька, в некотором смысле уникум.
— Уникум?
— Угу, — покачал он у меня перед носом знакомой реторткой. — Запах этого вещества должен был превратить вас в обезьяну часа на два.
Я судорожно сглотнул. Страшно захотелось бананов и почесаться.
— Вот-вот, — продолжил тем временем Энштеин. — А вам хоть бы хны.
— А вторая колбочка? — выдавил я из себя.
— Легкий тонизирующий наркотик, ничего страшного — им молодежь иногда балуется. К тому же обладает эффектом прочистки мозгов от всякой дряни.
— Ну спасибо, успокоили, — облегченно вздохнул я.
— Вы, Ярослав Сергеевич, абсолютно иммунны ко всем видам заклинаний, — неожиданно вставил Генрих. — К тому же ваша аура обладает способностью нейтрализовать заклятия где-то в радиусе полутора метров от вас. Так что даже если кто-то кинет в вас огнем, тот просто исчезнет, не долетев.
— Угу, — кивнул завуч. — Только если кто-то собьет дерево, стоявшее за вами, то бац… — Он хлопнул ладонями. — Лепешка.
Да уж, приободрили. Я только на миг представил себя этаким неуязвимым героем, а тут на тебе. Получается, если кто-то запустит в меня, например, табуреткой посредством магии, то она не долетит, а если кто-то запустит табуреткой посредством магии в другую табуретку, то та, отскочив… Перспектива.
— Все это хорошо, — сказал я. — Ладно, я понял, значит, у меня, как и у драконов, иммунитет…
— Ну не совсем как у драконов, — начал было завуч, но я его прервал:
— Извините меня, народ, но я не понял — на фиг вам учитель труда?
— На что? — Гоймерович непонимающе посмотрел на меня.
— «На фиг» — выражение такое — в смысле зачем?
— Ярослав Сергеевич… — Генрих вздохнул. — Ну во-первых, труд своими руками — это полезно в воспитательных целях. Во-вторых, можно всегда оказаться в мире, подобном вашему, где магия будет почти бесполезна. Надеюсь, вы меня понимаете?