— Понимаю, — кивнул я. — Хотите, чтобы дети хотя бы умели гвозди забивать.
— Хотя бы, — вздохнул завуч. — Однако, с другой стороны, программа трудового обучения значительно шире, но все в пределе ваших возможностей, — поспешил он меня успокоить.
— Однако, с другой стороны, программа трудового обучения значительно шире, но все в пределе ваших возможностей, — поспешил он меня успокоить.
— Надеюсь.
— Ну вот и ладненько. — Гоймерыч скинул халат, оставшись в клетчатых брюках и белой полосатой рубахе, поозиравшись вокруг, он извлек откуда-то помятый пиджак и, надев его, направился к дверям. — Пойдемте, молодой человек, представлю вас вашему классу.
— Моему классу? — удивился я.
— Ну да, — подозрительно покосился завуч на Генриха. — Вы что, не поставили его в известность?
Секретарь пожал плечами, равнодушно рассматривая что-то за окном. Гоймерыч вздохнул.
— Дело в том, Ярослав Сергеевич, что вас еще и классным руководителем поставили, в восьмой класс… — Завуч сочувственно посмотрел на меня и вышел из кабинета.
У меня по спине почему-то поползли огро-о-омные мурашки. Снова захотелось бананов.
Глава 3
Про первое знакомство героя с его классом, а также про одного запасливого завхоза
Ну на будущее надо заметить, что предчувствие меня не обмануло. Вообще мое предчувствие — вещь уникальнейшая, это еще ребята в армии подметили. Стоило моему копчику зачесаться, как жди неприятностей, а если мурашки побежали — вообще полный северный пушной зверек.
Но надо сказать, что пока мы с Гоймерычем… Ну не могу я его по-другому называть, хоть убейте, не Антиохом же, имя какое-то дурацкое. А Антиох Гоймерыч — не, у меня от одного произношения на тупое «хи-хи» пробивает, чую, если так дальше пойдет, даст он мне нюхнуть чего-нибудь покрепче, что даже мой иммунитет не спасет, — тогда точно: дерево, зоопарк, бананы.
Ну да ладно, идем мы, значит, по коридору, а я верчу головой во все стороны — окружающее разглядываю: другой мир все же, да еще магическая академия. Честно говоря, не очень. Не, так антураж себе ниче, все выдержано в древнеготическом стиле, или как там… Ну всякие там арочки, барельефчики в виде морд различных тварей — наверное, специально для учеников, чтобы не расслаблялись, значит. Я, по крайней мере, не расслаблялся, особенно когда заметил, что некоторые из этих каменных тварей провожают меня вполне плотоядным взглядом. На всякий случай я перешел поближе к окнам, что тянулись вдоль противоположной стены коридора, и, отвернувшись, стал разглядывать знакомые пасторальные пейзажи, раскинувшиеся за окном. Что странно — так это то, что в кабинете у ректора одно из солнц этого мира уже заходило, да и второе клонилось к закату, тут же за окном наблюдалась совсем другая картина. Желтое солнышко светило вовсю, а другое, бледно-белое, только показалось из-за горизонта. Этот факт заставил меня замереть и погрузиться в раздумья. Нет, там у себя я фантастику иногда почитывал, а в ней и не такое встречается, но видеть это воочию… крышу срывает напрочь, уж поверьте.
— Ярослав Сергеевич! — Раздавшийся над ухом голос завуча заставил меня очнуться от раздумий. — Замечтались?
— Да нет, — покачал я головой. — Вот думаю, почему в кабинете у ректора солнце садится, а здесь светит вовсю?
— Солнце? — Гоймерыч посмотрел в окно. — Ну наверное, это потому, что кабинет нашего ректора, по сути, находится в искусственно созданной точке флуктуации, а из нее и не такое увидеть можно.
Ну спасибо — объяснил. Я покосился на Гоймерыча. В конце концов, кто из нас больше Энштеин — я или он? Ну вопрос, конечно, чисто риторический.
Однако, видать, все эти мысли настолько четко отобразились у меня на лице, что завуч вздохнул и сказал:
— Да не ломайте вы себе этим голову, дорогой мой Ярослав Сергеевич. По-простому, так из кабинета ректора можно попасть в любой из известных нам миров.
— А, типа портал, — решил блеснуть я своим знанием фэнтезийных реалий.
— Портал? — Гоймерыч возмущенно фыркнул. — Не говорите глупостей, любезнейший. Портал — это прямой прокол пространства между двумя точками. Представляете, сколько энергии требовалось бы для его поддержания?
Я попробовал представить и, вздрогнув еще раз, осмотрел открывающуюся из окна местность. Не найдя рядом строений местной АЭС, я облегченно вздохнул.
— Красиво тут, — перевел я разговор на другую тему, ибо, судя по виду Гоймерыча, тот готовился прочесть мне лекцию о флуктуирующих комнатах, а после этого мне точно покой и санитары понадобятся.
Завуч замолк и тоже уставился в окно, за которым носились знакомые мне золотистые драконы. Увидав красногребневого, я приветливо помахал ему рукой, а тот то ли заметил меня, то ли просто ему блажь в голову ударила, но он неожиданно заложил крутой вираж и, взмыв свечой, выпустил в небо фонтан огня, рассыпавшийся разноцветными искрами.
— Классно! — Я показал дракону большой палец и повернулся к завучу: — Красиво выдал.
— Выдала, — поправил меня тот. — Это — она.
— Она?
— Угу. — Гоймерыч кивнул и, развернувшись, отправился дальше по коридору.
В класс я входил точно в клетку с тиграми. Судя по всему увиденному и услышанному мною за сегодняшний день, ожидать можно чего угодно. А вы сами себе попробуйте представить деток, на досуге балующихся магией. Вот-вот, я о том же: тут обычные детишки с палками, рогатками и обыкновенными детскими шалостями часто вызывают такой геморрой, а уж эти… Воображение рисовало мне то различных монстров с кучей клыков, рогов и прочей дребедени, то ряды очкастых мальчуганов с палочками наперевес, то вообще черт-те что и сбоку вот такенный бантик. Реальность оказалась куда прозаичнее. Обычный класс с рядами парт, правда, установленных лесенкой, как в институтской аудитории. К тому же парты имели необычную подковообразную форму и были рассчитаны на одного ученика. Кстати, оных в классе было не так уж и много — человек пятнадцать. Как позднее оказалось, это было сделано специально, ибо в школе как бы практиковался индивидуальный подход к ученикам, но по мне — это так, для отмазки. Просто чем меньше человек в классе, тем проще с ними управляться, уж я-то это знал, не первый год преподаю. Ладно, о педагогике позднее…