— Ну-с, Ярослав Сергеевич, как вам?
— Да в принципе лучше, чем снаружи, — сказал я и, кивнув в сторону очередной картины, добавил: — Только вот эти пейзажики мне не очень нравятся.
Гоймерыч пожал плечами, затем, подойдя к одной из картин, несколько минут рассматривал изображенные на ней развалины и стоящего рядом с ними рыцаря.
Гоймерыч пожал плечами, затем, подойдя к одной из картин, несколько минут рассматривал изображенные на ней развалины и стоящего рядом с ними рыцаря.
— М-да, действительно мрачновато как-то, — наконец сказал он. — От прежнего хозяина, видать, остались. Сдай Дорофеичу — тот куда приспособит или продаст.
Вот, кстати, насчет «продаст». Продаст за что? Надо гнома поподробнее расспросить: если тут золото по цене «педи-гри», то что является здесь твердой валютой — может, какие ракушки или еще что? Гном, правда, в разговоре что-то упоминал о магриках, но я тогда не стал вдаваться в подробности, а вот сейчас что-то интересно стало. Кстати, а почему бы не спросить об этом у Гоймерыча? Я и сросил:
— Антиох Гоймерыч, а что такое магрик?
— Магрик? — Завуч удивленно посмотрел на меня, затем усмехнулся: — Ну это денежная единица, имеющая хождение в магических мирах. Дело в том, что золото и многие из драгоценных камней давно потеряли свою ценность, хотя и не повсеместно. Заменой им стал особый минерал — тероксонит, имеющий свойство аккумулировать внутри себя магическую энергию, он очень редок и добывается всего лишь в трех мирах.
— Наверное, теперь это очень богатые миры, — пробормотал я.
— Да, и довольно могущественные. Как я уже говорил, тероксонит — это природный аккумулятор магической энергии, а значит, чем его больше, тем мощнее магию можно применять. Дело в том, что даже очень могущественный маг может за раз выдать всего лишь три-четыре серьезных заклятия, а потом приходится почти сутки копить силы.
— То есть швырнул пару молний — и на боковую, — усмехнулся я, думая, что эти маги не так уж и круты, как кажутся.
— Не болтайте глупостей, Ярослав, — бросил завуч. — Молния — это так, мелочи, я имел в виду серьезные заклинания.
Вот те на, а я уж обрадовался, — однако, оказывается, тут намного все сложнее. Стоп, стоп, что там с этим минералом… ах да, природный аккумулятор то есть…
— Значит, используя данный минерал, можно колдовать долго и серьезно? — констатировал я с самым умным видом.
— Примерно так, — кивнул маг.
— М-да, вот уж действительно — чем богаче, тем могущественней.
— Ну это не всегда. — Гоймерыч усмехнулся. — К тому же хочу заметить, что в основном у нас в ходу бумажные деньги и — да-да, не удивляйтесь, пожалуйста — золотые, но с примесью тероксонита; вот последние и называют магриками. От количества в них тероксонита зависит и их номинал.
— А что, прям из этого вашего тероксонита нельзя было их нашлепать?
— Ярослав Сергеевич, — вздохнул завуч. — Да за один килограмм данного вещества вы бы могли прикупить себе персональное измерение, подобное этому, да и то еще бы осталось.
— Ну ни фига себе, — только и смог я пробормотать.
Наконец Гоймерыч покинул меня, оставив в полном одиночестве в моей новой «крепости». Почему-то стало одиноко и тоскливо. Вспомнилась моя уютная квартирка с запыленным телевизором и уютным продавленным креслом. Я вздохнул: да уж, без телика тяжеловато будет. Несколько минут побродив по комнатам, я уселся у потушенного камина и погрузился в думы о мирах и судьбах. Я, конечно, не какой-то там великий ученый или могучий правитель, но тоже люблю подумать о судьбах мира, особенно сидя в маленькой комнатке верхом на белом друге.
Я, конечно, не какой-то там великий ученый или могучий правитель, но тоже люблю подумать о судьбах мира, особенно сидя в маленькой комнатке верхом на белом друге. Кстати про белого друга, надо бы его найти. Я поднялся из удобного кресла, сидя в котором у горящего камина, наверняка приятно пропустить стопочку-другую коньячка, но это я так — размечтался, и двинулся из гостиной, заглядывая по пути во все двери.
Первая попавшаяся оказалась банальной кладовкой, заполненной, как положено, какой-то рухлядью, вторая — дверью шкафа. Я сказал «шкафа»? Пардон, точнее сказать, шкафа-хранилища — такая ма-а-аленькая комнатка, где рядами стоят ма-а-аленькие шкафчики, в каждый из которых танк упрятать можно было бы. Блин, ну и зачем это? Я открыл дверцу ближайшего шкафа. Ух ты — гардеробчик. Несколько минут я перебирал висевшие в шкафу костюмы, камзолы и рубашки, парочку даже прикинул на себя, затем вздохнул и прикрыл дверь. Не, носить такое я наверняка не буду. Все эти жабо, рюшечки, бантики и прочее — не по мне, ну не идут они моей типично русской физиономии… не идут. А вот следующий шкафчик меня порадовал: в нем висели куртки различных покроев, некоторые вполне современные. Правда, молнии и прочие нынешние прибамбасы отсутствовали, а вот заклепок и металлических накладок на многих вполне хватало — одна вон вообще вся была сделана из металлических пластин и блестела, как рыбья чешуя на солнце. Кстати, про солнце.
Я задрал голову и увидел висящий в паре метров от меня небольшой светящийся шарик. Ага, а то я как-то даже сперва не обратил внимания, лепестричества ведь здесь нет, а свет есть — магия. Видимо, и в комнатах нечто подобное: на улице ведь уже темнеет. Интересно, они автоматически зажигаются или где включатель есть? — хотя этот ведь сам загорелся. Ну и хорошо, главное — близко к этим лампочкам не подходить, а то лучин не напасешься. Выйдя из шкафа-хранилища, я продолжил свои поиски, тем более что вино, выпитое за обедом вместе с Гоймерычем, неожиданно стало проситься наружу, пока, правда, не сильно, но на всякий случай я ускорил свои поиски. Следующая дверь вела куда-то вниз, и я осторожно стал спускаться по лестнице, тем более что местная магическая лампочка светила почему-то очень тускло. Не, ну вот кто ответит мне на сей вопрос: почему все лампочки в подвалах такие тусклые, да еще и вечно мигающие? Их что, специальными партиями выпускают с надписью: «Лампа подвальная, мерцающая»? В конце лестницы оказалась еще одна дверь, я осторожно приоткрыл и с опаской заглянул внутрь. Боже мой!!! Запахи, ударившие мне в нос, заставили меня обомлеть. Кладовая! Да еще со жратвой и, судя по стоявшим у стен пузатым бочонкам, с алкогольными напитками. Я хозяйским взглядом окинул висевшие копченые окорока, какие-то связки сушеной зелени, лежавшие на деревянных полках большие головки сыра — и остался удовлетворен увиденным.