Тем временем стали подтягиваться и другие ученики, которые с интересом принялись наблюдать за происходящими в классе гонками. Даже объявился один самобытный комментатор в лице мальчика-оборотня, который, взгромоздившись на парту, давал пояснения происходящему в стиле:
— А вот наш четырехлапый друг делает умопомрачительный прыжок — и… мимо. Рейнерна уходит от него, резко взмыв вверх. Эх, спрашивается, ну почему наши коты не летают? Это, господа, непорядок: крылья нашим котам, крылья! Однако киса не сдается: раздобыв где-то молоток, он прицеливается и… всем пригнуться! Да, сбился прицел у нашего пушистика, а Рейнерна — молодец: какое уклонение, какие фигуры высшего пилотажа… Мы буквально гордимся тобой…
Во шпарит, ему бы футбол комментировать, я аж заслушался — такой талант зря пропадает. Однако в конце концов мне это все надоело, тем более что ребятки слишком разошлись. Уже поделились на две команды, и каждая бурно поддерживает свою сторону. Батон с Рейнерной тоже никак не унимаются, а крики окружающих их только раззадоривают — ох, чую, не доведет это до добра. В результате, выждав нужный момент, я преградил дорогу летающему огоньку, тот попытался резко затормозить, но не успел…
— Рейнерна, хватит гонок, — строго сказал я, ловя на руки возникшую из воздуха девушку и опуская ее на пол.
— Но, нер, он первый, — начала та оправдываться.
— А я не видел как будто, кто в кота молнией пульнул?
Батон, занявший позицию около моей правой ноги, солидарно мявкнул и погрозил девочке лапой с зажатой в ней отверткой, та в ответ показала язык. Я нахмурился и цыкнул на обоих, Рейнерна быстренько юркнула в толпу одноклассников, а кот молнией метнулся на ближайший шкаф, где сделал вид, что что-то усердно подкручивает.
— Так, ребятки. — Я, заложив руки за спину, прошествовал вдоль нестройной шеренги моих ученичков. — Как видите, у нас в кабинете грязновато.
Я сделал ручкой в сторону творящегося позади меня бардака и продолжил:
— Конечно, это не кабинет танцев, а рабочая мастерская, однако и здесь порядок должен быть.
— Бить? — переспросил кто-то из-за спин. — Нер, у нас учеников не бьют.
— А глухие будут мыть пол и…
— Чистить сортиры, — вставил Дорофеич.
— Сортиры!? — Мы с учениками дружно уставились на гнома.
— А что, у нас в крыле они давно не работают толком, вот я и подумал — может, заодно…
— Так, ребятки, вы тут осмотритесь чуток, а я с дяденькой гномом в своей каморке погутарю, — сказал я, подталкивая Дорофеича в нужном направлении. — И кота не трогайте!
Последнее было сказано группе учеников с Рейнерной во главе, которые с подозрительными ухмылками поглядывали в сторону Батона. Кошак же, сидя на шкафу, медленно и обстоятельно баррикадировался различными подручными предметами. На голове Батона грозно поблескивал какой-то горшок (не ночной — и то радует), видимо изображающий боевой рыцарский шлем.
— Дорофеич, какой к чертям собачим сортир? Они же просто школьники, а не ассенизаторы.
— А жаль, — вздохнул гном. — Туалет ведь действительно не работает, приходится бегать в другое крыло, а иногда так приспичит.
Я представил приспиченного гнома, несущегося по коридору. Борода развевается, глаза большие-большие, морда красная.
Борода развевается, глаза большие-большие, морда красная. От медленно подбирающегося к моей гортани гомерического хохота меня спас грохот, раздавшийся из класса. Мы с Дорофеичем дружно выскочили из каморки — прямо как два чертика из табакерки. В классе вовсю разворачивались боевые действия. Батон, сидя на шкафу, отстреливался с помощью всего, что попадалось под лапу, от подбирающихся к нему Рейнерны и еще одной девицы (вот черт, не помню по фамилии — ведьмочка которая). Девушки, прикрываясь голубоватыми куполами защитного поля, медленно продвигались вперед, изредка пуляя в кота красными и зелеными лучами.
Видимо, очередной такой залп сбил с головы Батона его импровизированную каску, и она рухнула на пол, привлекая своим грохотом наше внимание. Кот тем временем, видно возомнив себя крутым ниндзя, кульбитом перескочил на соседний шкаф, в полете запустив в девочек зажатыми в лапах гвоздями. Те воткнулись в магическую защиту и вдруг, моментально раскалившись добела, лопнули, разметав призрачный щит.
— Батон, а ну прекратить! — крикнул я, видя, что в лапах у кота появилась новая партия гвоздей.
Пушистый террорист покосился в мою сторону и, пожав плечами (или что там у кошек?), спокойно уселся на шкаф, свесив лапы. Я погрозил ему кулаком и оглянулся в поисках Рейнерны. Девушка и не думала прятаться, а обсуждала со столпившимися вокруг нее подругами подробности произошедшей битвы, причем довольно бурно, с возгласами типа: трах, бабах, бубух и тарарам. Моя тяжелая длань, упавшая на ее худенькое плечо, заставила девушку испуганно присесть. Райнерна медленно обернулась и увидела мой указующий перст, направленный в сторону ведра.
— Мыть сортир! — раздался из-за спины голос гнома, в котором чувствовалась робкая надежда.
— Нет, — отрезал я, — коридор — он, насколько я заметил, длинный и пыльный, а добренький дядя гном проследит, правда ведь, Дорофеич?