— Все кончено, — сказал Джонатан.
Том начал было что?то говорить, но Джонатан перебил его.
— У меня все кончено с Симоной… или у нее со мной. И потом, эта старая история — сколько я еще проживу? Стоит ли тянуть лямку? Так что, Том… — Джонатан поднялся. — Если я могу чем?то служить, я в вашем распоряжении, даже на самоубийство пойду, если понадобится.
Том улыбнулся.
— Бренди?
— Да, немного. Спасибо. Том налил бренди.
— Последние несколько минут я пытался объяснить, почему мне кажется — мне кажется, — что самое страшное позади. Это я про итальяшек. Разумеется, опасность возникнет снова, если они поймают Ривза и станут его пытать. Он может рассказать про нас обоих.
Джонатан уже думал об этом. Для него это попросту не имело значения, а для Тома, конечно же, было важно. Том хотел остаться в живых.
— Могу я чем?нибудь быть полезен? В качестве приманки, например? Как жертва? — Джонатан рассмеялся.
— Мне не нужны никакие приманки, — ответил Том.
— Разве вы как?то не говорили, что мафия может возжелать крови в качестве возмездия?
Том определенно думал об этом, но не был уверен, что говорил на эту тему.
— Если мы ничего не предпримем, они могут схватить Ривза и покончить с ним, — сказал Том. — Это называется «пустить все на самотек». Эту идею — убить мафиози — я, да и вы тоже, в голову Ривза не вкладывали.
Хладнокровная позиция Тома озадачила Джонатана. Он снова сел.
— А как насчет Фрица? Есть какие?то новости? Я хорошо помню Фрица.
Джонатан улыбнулся, будто вспомнил безмятежные дни, когда Фриц явился в гамбургскую квартиру Ривза, с кепкой в руке, с дружеской улыбкой на лице, тогда он принес маленький, но очень эффективный пистолет.
Тому пришлось с минуту подумать, чтобы вспомнить, кто такой Фриц: доверенный слуга, гамбургский таксист, выполнявший разного рода поручения.
— Нет, никаких новостей. Будем надеяться, что Фриц вернулся в деревню к своим родственникам, как говорил Ривз. Надеюсь, он там и останется. А может, они с ним разделались.
Том поднялся.
— Джонатан, вы должны сегодня же вернуться домой, и будь что будет.
— Я знаю.
Все же Том помог — ему стало легче. Том был реалистом, даже относительно Симоны.
— Смешно, но проблема для меня теперь заключается не в мафии, а в Симоне.
Том знал, что это так.
— Я поеду с вами, если хотите. Попробую еще раз с ней поговорить.
Джонатан снова пожал плечами. Он поднялся и стоял, переминаясь с ноги на ногу. Он бросил взгляд на висевшую над камином картину Дерватта под названием «Мужчина в кресле» и вспомнил квартиру Ривза, там тоже над камином висела картина Дерватта, возможно, уже не существующая.
— Думаю, что бы ни случилось, устроюсь сегодня на ночь на «честерфилде», — сказал Джонатан.
Том хотел было включить радио, чтобы послушать новости. Но в это время вряд ли что?то можно услышать, даже из Италии.
— Вы сами?то как думаете? Симона ведь запросто может указать мне на дверь. Как вы думаете, вам не будет хуже, если я буду с вами?
— Хуже уже некуда. Хорошо. Да, я хочу, чтобы вы поехали со мной. Но что мы скажем?
Том засунул руки в карманы своих старых серых фланелевых брюк. В правом кармане он нащупал маленький итальянский револьвер, который был у Джонатана в поезде. С субботней ночи Том спал, держа его под подушкой. Да, что сказать? Обычно Том полагался на вдохновение, но с Симоной он, кажется, исчерпал все доводы. Каким еще боком он может повернуть проблему так, чтобы та ослепила ее глаза, ее мозг, и Симона увидела бы вещи в другом свете?
— Единственное, что можно сделать, — задумчиво произнес Том, — это попытаться убедить ее, что теперь нет никакой опасности. Согласен — сделать это трудно. Это все равно что перешагивать через трупы. Но вы и сами знаете — проблема заключается главным образом в том, что она чересчур тревожится.
— А что — опасности никакой нет? — спросил Джонатан. — Разве мы можем быть в этом уверены, а? Думаю, все дело в Ривзе.
23
Они прибыли в Фонтенбло в десять вечера. Джонатан первым поднялся на крыльцо, постучал, потом вставил ключ в замок. Но дверь оказалась закрытой изнутри на засов.
— Кто там? — спросила Симона.
— Джон.
Она отодвинула засов.
— О, Джон, я так волновалась!
Это уже не безнадежно, подумал Джонатан. В следующее мгновение Симона увидела Тома, и выражение ее лица изменилось.
— Да… Том со мной. Мы можем войти?
Казалось, Симона скажет «нет», но она уступила, хотя и неохотно. Джонатан с Томом вошли в дом.
— Добрый вечер, мадам, — сказал Том.
В гостиной работал телевизор, на черном кожаном диване лежало пальто, к которому она, по?видимому, пришивала подкладку. Джордж возился на полу с игрушечным трактором. Картина домашнего уюта, подумал Том. Он поздоровался с Джорджем.
— Да садитесь же, Том, — предложил Джонатан.
Однако Том не садился, потому что не садилась Симона и, судя по всему, не собиралась.
— И какова причина этого визита? — спросила она у Тома.
— Мадам, я… — запинаясь, заговорил Том. — Я пришел, чтобы взять всю вину на себя и попытаться уговорить вас… быть немного снисходительнее к вашему мужу.
— Вы хотите мне сказать, будто мой муж… — Она вдруг спохватилась, поскольку Джордж был рядом, и с раздраженным видом схватила его за руку.