Джонатану даже пришло в голову, что Симона сама попытается поговорить с Томом Рипли. Разве она не может ему позвонить? Назначить встречу? Джонатан отбросил эту мысль. Симоне Том Рипли не нравился. Она и близко к нему не подойдет.
На той же неделе Том Рипли зашел к Джонатану в магазин. Его картина уже несколько дней как была готова. Когда Том пришел, Джонатан разговаривал с покупателем, и Рипли принялся рассматривать готовые рамы, стоявшие у стены, явно намереваясь ждать, пока Джонатан освободится. Наконец покупатель ушел.
— Доброе утро, — любезно произнес Том. — Мне не удалось найти человека, который забрал бы мою картину, поэтому я решил зайти сам.
— Да?да, хорошо. Она готова, — сказал Джонатан и направился за ней в дальний конец магазина. Она была завернута в коричневую бумагу, но не перевязана веревкой. К бумаге скотчем была приклеена этикетка с надписью «Рипли». Джонатан положил картину на прилавок.
— Хотите посмотреть?
Том, рассмотрев ее на расстоянии вытянутой руки, остался доволен.
— Великолепно. Очень мило. Сколько я вам должен?
— Девяносто франков. Том достал бумажник.
— Все в порядке?
Джонатан поймал себя на том, что, прежде чем ответить, пару раз вздохнул.
— Раз уж вы спрашиваете…
Вежливо кивнув, он взял стофранковую банкноту, выдвинул ящик и достал сдачу.
— Моя жена… — Джонатан посмотрел на дверь и с радостью убедился, что никого нет. — Моя жена разговаривала с Готье.
— Моя жена разговаривала с Готье. Он не сказал, что вы первым заговорили о моей… кончине. Но жена, похоже, догадалась. И сам не знаю как. Интуиция.
Том предвидел, что такое может произойти. Он понимал, что у него дурная репутация, что многие не доверяют ему, избегают его. Том часто думал, что уже давно бы надломился, — как надломился бы на его месте любой нормальный человек, — если бы не тот факт, что люди, поближе познакомившись с ним, побывав в Бель?Омбр и проведя там вечер, не проникались к нему и Элоизе симпатией и не приглашали чету Рипли в свою очередь в гости.
— И что вы сказали своей жене? Джонатан старался говорить быстро, ведь в магазин в любой момент кто?то мог зайти.
— Я с самого начала дал понять, что Готье всегда отказывался сказать мне, кто начал эту историю. Это правда.
Том это знал. Готье в свое время проявил себя с лучшей стороны, отказавшись назвать его имя.
— Вы не волнуйтесь. Если мы больше не увидимся… Простите, что так получилось в тот вечер на концерте, — прибавил Том с улыбкой.
— Да. Но… так уж вышло. Самое скверное, что она связывает вас с деньгами, которые у нас появились, вернее, пытается найти эту связь. Я, правда, не говорил ей, сколько у меня денег.
Том и об этом думал. А вот это действительно неприятно.
— Я больше не буду заходить к вам в магазин. В дверь протискивался какой?то мужчина с большим холстом на подрамнике.
— Воп, мсье! — сказал Том, махнув свободной рукой. — Merci. Bonsoir[71].
Том вышел на улицу. Если бы Треванни всерьез встревожился, думал Том, он позвонил бы ему. По крайней мере один раз Том уже это предлагал. К несчастью для Треванни, его жена подозревает, что именно он начал распространять этот мерзкий слух. С другой стороны, не так?то просто связать это с деньгами из больниц Гамбурга и Мюнхена, и еще труднее — с убийством двух мафиози.
В воскресенье утром, когда Симона развешивала белье на веревке в саду, а Джонатан с Джорджем выкладывали бордюр из камней, в дверь позвонили.
Это оказалась соседка, женщина лет шестидесяти, чье имя Джонатан никак не мог запомнить — Делатр? Деламбр? У нее был расстроенный вид.
— Простите, мсье Треванни.
— Входите, — предложил Джонатан.
— Я насчет мсье Готье. Вы слышали новость?
— Нет.
— Прошлой ночью его сбила машина. Он умер.
— Умер? Это произошло здесь, в Фонтенбло?
— Он возвращался домой около полуночи, от друга, с улицы Паруас. Мсье Готье, как вы знаете, живет на улице Репюблик недалеко от авеню Франклина Рузвельта. Это случилось на том перекрестке с маленьким треугольным газоном, где светофор. Сбивших его видели. Два парня в машине. Они не остановились. Проехали на красный свет, сбили мсье Готье и не остановились!
— О боже! Да вы присядьте, прошу вас, мадам…
В холл вышла Симона.
— Ah bonjour, мадам Делатр! — сказала она.
— Симона, Готье умер, — произнес Джонатан. — Его сбила машина. Водитель уехал.
— Два парня, — повторила мадам Делатр. — Они не остановились!
— Когда? — Симона открыла рот от изумления.
— Прошлой ночью. Когда его доставили в здешнюю больницу, он уже умер. Около полуночи.
— Может, вы зайдете и присядете, мадам Делатр? — предложила Симона.
— Нет?нет, спасибо. Я должна увидеться с приятельницей. Не уверена, что она слышала об этом. Мы ведь все хорошо его знали.
В глазах у нее стояли слезы. Она опустила на пол корзинку, с которой собралась в магазин, и смахнула слезу.
Симона пожала ей руку.
— Спасибо, что зашли и сообщили нам, мадам Делатр. Это очень любезно с вашей стороны.
— Заупокойная служба в понедельник, — сказала мадам Делатр. — В церкви святого Людовика.
С этими словами она вышла. Джонатан и виду не подал, что это известие произвело на него впечатление.
— Как ее зовут?
— Мадам Делатр. Ее муж водопроводчик, — ответила Симона.