— …прямо в поезде, а это дневной поезд, экспресс «Моцарт».
Джонатан покачал головой.
— Простите, Ривз. Я в самом деле не гожусь для этого.
Ривз возьмет и заблокирует перевод в марках, вдруг подумал Джонатан. Или просто телеграфирует Хильдесхайму. Ну да, так и есть.
Ривз, судя по его виду, огорчился.
— Вот как. Мне жаль. Правда, жаль. Если вы этого не сделаете, нам просто придется искать другого человека. И, боюсь, большую часть денег получит он.
Ривз покачал головой, задымил своей сигарой и с минуту смотрел в окно. Потом нагнулся и крепко взял Джонатана за плечо.
— Джон, первая часть прошла ведь отлично.
Джонатан отпрянул, и Ривз убрал руку. Джонатан смутился, как человек, который вынужден извиняться.
— Да, но… застрелить человека в поезде…
Джонатан представил, как его хватают на месте преступления, поскольку бежать ему будет некуда.
— А стрелять и не надо. Шум нам не нужен. Я подумывал о том, чтобы его задушить.
Джонатан не верил своим ушам.
— Этот метод использует мафия, — спокойно пояснил Ривз. — Тоненькая бесшумная бечевка… делается петля, которая крепко затягивается. Вот и все.
Джонатан представил, как его пальцы касаются чьей?то теплой шеи. Это вызвало у него отвращение.
— И речи быть не может. Я не смогу этого сделать.
Ривз вздохнул. Он постарался зайти с другой стороны.
— Этого человека хорошо охраняют, как правило, два телохранителя. Но в поезде… люди устают сидеть, вот и прогуливаются по проходу, сходят в сортир раз?другой, или идут в вагон?ресторан, может даже по одиночке. Возможно, Джонатан, ничего и не выйдет, возможно… случай не представится, но попробовать вы должны. Потом его придется вытолкнуть, просто вытолкнуть в дверь. Дверь, понятно, можно открыть и на ходу поезда. Возможно, он поднимет крик, ведь может случиться так, что он будет еще жив.
Да это же смешно, думал Джонатан. Но ему вовсе не хотелось смеяться. Ривз задумчиво смотрел в потолок. Джонатан думал о том, что, если его схватят как убийцу или за попытку убийства, Симона не возьмет у него никаких денег. Ей будет противно и стыдно.
— Я просто не смогу вам помочь, — сказал Джонатан.
Он поднялся.
— Но… хотя бы в поезде?то вы могли бы прокатиться? Если подходящий момент не представится, мы просто?напросто подумаем о чем?нибудь еще, может, о другом шефе, о другом способе. Но нам бы очень хотелось добраться до этого парня! Он собирается оставить наркотики и заняться организацией казино в Гамбурге — так, во всяком случае, говорят.
Ривз переменил тон:
— Может, попробуете револьвер, Джон? Джонатан покачал головой:
— Ради бога, это не по моей части. В поезде? Ну уж нет.
— Взгляните на эту удавку!
Резким движением Ривз вынул левую руку из кармана брюк.
Он держал нечто вроде тонкой беловатой бечевки с петлей, на конце которой был завязан небольшой узелок. Ривз набросил петлю на спинку кровати и дернул за веревку, затянув узел.
— Видите? Нейлон. По прочности почти не уступает проволоке.
По прочности почти не уступает проволоке. Человек и охнуть не успеет…
Ривз умолк.
Джонатану стало противно. Другой?то рукой все равно ведь придется коснуться жертвы. А что, если все это займет минуты три?
Ривз, похоже, готов был сдаться. Он подошел к окну и обернулся.
— Подумайте об этом. Можете позвонить мне, или я сам позвоню вам через пару дней. Марканджело обычно уезжает из Мюнхена дневным по пятницам. Было бы идеально, если бы можно было это сделать в следующий уикенд. Джонатан двинулся к дверям. Сигару он затушил в пепельнице, стоявшей на столике возле кровати.
Ривз пристально смотрел на него, однако казалось, что он смотрит куда?то вдаль, ему за спину, уже обдумывая, кому бы поручить эту работу. Его длинный шрам, как это случалось при определенном освещении, казался шире, чем был на самом деле. Джонатан подумал о том, что со шрамом он, наверное, испытывает комплекс неполноценности, когда имеет дело с женщинами. Интересно, и давно он у него? Возможно, всего?то года два, кто знает?
— Может, выпьем внизу?
— Нет, спасибо.
— Ах да, я еще хотел показать вам книгу.
Ривз снова подошел к своему чемодану и достал лежавшую на дне книгу в ярко?красной обложке.
— Полистайте. Возьмите ее себе. Прекрасный образчик журналистики. Документальная вещь. Вы увидите, с кем мы имеем дело. Но это тоже живые люди, как и все мы. То есть уязвимые.
Книга называлась «Беспощадные жнецы: Анатомия организованной преступности в Америке».
— Я позвоню вам в среду, — сказал Ривз. — Вы приедете в Мюнхен в четверг, переночуете, я тоже буду там в какой?нибудь гостинице, потом вернетесь в Париж поездом в пятницу вечером.
Джонатан уже держался за дверную ручку. Он обернулся.
— Простите, Ривз, но, я боюсь, ничего не выйдет. Пока.
Джонатан вышел из гостиницы и, перейдя через улицу, направился к метро. Стоя на платформе в ожидании поезда, он прочитал рекламную аннотацию на суперобложке. На обороте были помещены сделанные полицейскими фотографии шести или восьми неприятного вида мужчин в фас и в профиль — уголки губ опущены, лица независимые и одновременно жестокие, у всех темные глаза, пристальный взгляд. Выражение их лиц — как полных, так и худых — было до странности схожим. В книге имелась вклейка из пяти или шести страниц с фотографиями. Каждая глава посвящалась какому?то одному американскому городу — Детройту, Нью?Йорку, Новому Орлеану, Чикаго, а в конце книги, кроме указателя, оказался раздел о мафиозных семьях — каждая представлена семейным древом, — притом что все эти люди являлись современниками: боссы, их заместители, шишки помельче, рядовые члены. Последних насчитывалось человек пятьдесят?шестьдесят, как в случае с семьей Дженовезе, о которой Джонатан раньше слышал. Имена приводились подлинные, и во многих случаях указывались адреса в Нью?Йорке и в Нью?Джерси. Джонатан листал книгу в поезде до Фонтенбло. В ней рассказывалось о «Ножике Уилли» Олдермане, которого Ривз упоминал в Гамбурге. Прежде чем убить человека, он склонял голову над плечом жертвы, будто собирался что?то сказать, а потом втыкал в ухо нож для колки льда. Ухмыляющийся «Ножик Уилли» был запечатлен в кругу лас?вегасского игорного братства из полудюжины мужчин с итальянскими фамилиями, а также кардинала, епископа и монсиньора (их фамилии также были приведены), собравшихся после того, как священники «получили поручительство на сумму 7500 долларов, которая будет выплачена в течение пяти лет». Джонатан впал в уныние, но ненадолго; несколько минут он смотрел в окно, потом снова раскрыл книгу. В конце концов, там сообщались факты, и факты очень занимательные.