— А чем вы здесь занимаетесь… то есть, где работаете?
— Работа… — Ривз задумался, но вопрос, похоже, его не озадачил. — Разными вещами занимаюсь. К примеру, работаю на нью?йоркских торговцев произведениями искусства. Все эти книги там… — Он указал на нижний ряд книг на полке. — Это книги по искусству, главным образом, немецкому, с фамилиями и адресами тех, у кого есть интересные вещи. В Нью?Йорке есть спрос на немецких художников. Потом, разумеется, я ищу здесь молодых художников и рекомендую их галереям и частным покупателям в Штатах. Вы бы удивились, если бы узнали, сколько покупает Техас.
Джонатан был и без того удивлен. Ривз Мино — если то, что он говорит, правда — оценивает картины с невозмутимостью счетчика Гейгера. А может ли Ривз быть хорошим оценщиком? Джонатан догадался, что картина над камином — действительно подлинный Дерватт. На ней изображена сцена в розовых тонах — на кровати лежит старый человек (мужчина или женщина?), очевидно, умирающий. Она, должно быть, чрезвычайно ценная и принадлежит, вероятно, Ривзу.
— Недавнее приобретение, — заметил Ривз, увидев, что Джонатан рассматривает картину. — Подарок — можно сказать, от благодарного приятеля.
Он, казалось, хотел что?то добавить к сказанному, но счел за лучшее промолчать.
За ужином Джонатан снова хотел поднять вопрос о деньгах, но не смог, а Ривз говорил на другие темы. О катании на коньках по Альстеру, о буерах, которые летают по льду со скоростью ветра и иногда сталкиваются. Потом, почти час спустя, когда они сидели на диване и пили кофе, Ривз сказал:
— Сегодня вечером больше пяти тысяч франков я вам дать не смогу, хотя это смешная сумма. Карманные деньги.
Ривз подошел к письменному столу и открыл ящик.
— Но, по крайней мере, это франки.
— Но, по крайней мере, это франки.
Он вернулся к столу, держа в руке несколько пачек.
— Могу сегодня же дать вам такую же сумму в марках.
Джонатан не хотел брать деньги в марках, чтобы не менять их во Франции. Он увидел, что франки в сотенных купюрах, по десять штук в пачке, как их обычно выдают во французских банках. Ривз положил пять пачек на кофейный столик, но Джонатан не притронулся к ним.
— Видите ли, я не могу дать больше, пока не внесут свой вклад остальные. Человека четыре?пять, — пояснил Ривз. — Но можете не сомневаться, марки у меня будут.
Джонатан раздумывал, но как?то вяло, потому что меньше всего умел торговаться, да и Ривз оказался в неловком положении, поскольку вынужден просить у других деньги после того, как дело сделано. Разве не могли его друзья сначала собрать деньги или хотя бы наскрести большую сумму?
— Спасибо, в марках я не хочу, — сказал Джонатан.
— Конечно. Я понимаю. Вы не думаете, что деньги стоит поместить в Швейцарии на тайный счет? Вы ведь не хотите, чтобы они оказались на вашем счете во Франции, да и в чулке не собираетесь их держать, как это делают французы, правда?
— Нет, вряд ли. Когда вы сможете достать остальное? — спросил Джонатан, будто в полной уверенности, что деньги вот?вот будут.
— В течение недели. Не забывайте о том, что может быть еще одно дело, — чтобы доказать, что первое кое?чего стоит. Но пока об этом рано говорить.
Джонатан постарался скрыть раздражение.
— Когда вы об этом узнаете?
— Тоже в течение недели. Может, даже в течение четырех дней. Я свяжусь с вами.
— Но, откровенно говоря, я думаю, было бы справедливо, если бы сумма была больше, вам не кажется? Прямо сейчас.
Джонатан почувствовал, что у него пылает лицо.
— Я тоже так думаю. Поэтому и извинился за столь ничтожную сумму. Вот что я вам скажу. Я сделаю все от себя зависящее, и в следующий раз от меня — или через меня — вы услышите приятную новость о том, что в швейцарском банке открыт счет на приличную сумму на ваше имя.
Так?то лучше.
— Когда? — спросил Джонатан.
— В течение недели. Слово чести.
— Мы говорим о половине? — спросил Джонатан.
— Не уверен, что смогу за это время собрать половину. Я же объяснил вам, Джонатан, эта сделка преследует две цели. Парни, которые платят такие деньги, ждут определенного результата.
Ривз посмотрел ему в глаза.
Джонатан понимал, что Ривз молча спрашивает его, готов ли он пойти на второе убийство или не готов? Если не готов, так и нужно сказать, и сейчас же.
— Понимаю, — сказал Джонатан.
Еще немного, хотя бы треть суммы получить было бы недурно, думал Джонатан. Тысяч четырнадцать фунтов. Работа, которую он сделал, того стоит. Джонатан решил стоять на своем, но в этот вечер больше не спорил.
На следующий день дневным рейсом он улетел обратно в Париж. Ривз накануне сказал, что отменит его встречу с Венцелем, и Джонатан положился на него. Ривз обещал также позвонить ему послезавтра, в субботу, в магазин. Ривз проводил Джонатана до аэропорта и показал ему утреннюю газету с фотографией Бьянки, лежащего на платформе у?бана. У Ривза был торжествующий вид, хотя он старался этого не показывать: улик не было, если не считать итальянского револьвера, а в убийстве подозревали мафиози. Бьянку называли солдатом мафии или рядовым ее членом. Утром, выйдя купить сигарет, Джонатан увидел первые полосы газет, но покупать их у него не было желания. В самолете улыбающаяся стюардесса протянула ему газету. Джонатан положил ее на колени и закрыл глаза.