Лишь один Лориэль выглядел относительно спокойным. И действительно, что ему волноваться, гаду перепончатокрылому? Ему твердая почва под ногами не нужна. Глядишь, и до берега долетит. Если, конечно, по пути его альбатросы не склюют… И стоило мне только об этом подумать, как одна птичка спикировала вниз, явно намереваясь полакомиться нашим крылатым дружком.
Лориэль ее не видел и, видимо, не привыкший к атакам с воздуха, на падающую тень внимания не обратил. Я гавкнул, пытаясь привлечь его внимание, но этот маленький тормоз, вместо того чтобы посмотреть наверх, так уставился на меня, будто я псалмы запел. Я собрался было завопить погромче, но на мой сигнал среагировал Горыныч. Вытянувшись в струнку, он дал залп по голодной пташке из всех своих огнеметов. Язычки пламени получились небольшими, но на то, чтобы подпалить брюхо альбатросу, их хватило. Птенчик истошно заорал и метнулся вверх, решив поискать пропитание в другом месте.
— Спасибо, — проговорил ошарашенный Лориэль и спикировал вниз, опустившись на спину кита, поближе к Горынычу.
— Не за что, — скромно потупился трехглавый поджигатель альбатросов. — Друзьям надо помогать.
— Слушай, Ахтармерз, — встрепенулся Попов. — А ты не мог бы подняться повыше и посмотреть, есть ли где-нибудь земля?
— И что потом ты собираешься делать, даже если Горыныч землю найдет? — ехидно поинтересовался мой хозяин. — Пришпоришь нашего скакуна так, чтобы он в нужную сторону поплыл?
— Да нет. Но все-таки лучше знать, в какую сторону нам плыть, если этот кит погружаться начнет, — смутился криминалист и тут же разозлился: — А что ты вообще придираешься? У тебя есть идеи получше?
— Есть, — кивнул головой Рабинович. — Выпустить из тебя жир, накачать воздухом и сделать спасательный матрас.
Андрей даже подскочил от обиды, и, может быть, они бы с моим хозяином все-таки впервые подрались, если бы не вмешался Жомов. Вскочив с места, он занял позицию между двумя враждующими сторонами.
— А-ну, разошлись, горячие ментовские парни, блин! — рявкнул он. — Сеня, вместо того чтобы задираться, лучше бы действительно что-нибудь дельное предложил. А ты, Поп, поменьше внимания на него обращай. Знаешь ведь, хлебом его не корми, дай только кого-нибудь достать.
— Извините, что вмешиваюсь в ваш высокоумный разговор, но предложение действительно дельное, — первый раз после того, как мы очутились на ките, подал голос Дакша. — Если земля достаточно близко, я бы смог доставить вас туда, хотя и не знаю, зачем мне это нужно.
Мои менты переглянулись. А чего переглядываться? Если наш лопоухий транспорт пришел в себя и готов оказать помощь, зачем отказываться? Тем более, как говорится, при полном отсутствии выбора другой альтернативы нет. Игра в гляделки тут же закончилась, как и началась, и мои соратники взялись изготавливать Горыныча к запуску.
В обычных условиях сам оторваться от ровной поверхности он не может. Ахтармерза сначала требуется слегка разозлить и обидеть, а затем бросить вверх, предварительно раскрутив. Но едва Сеня с Жомовым начали подготовку к старту баллистической трехглавой ракеты, как земля, то бишь спина кита стремительно стала уходить из-под ног. В считаные секунды вода добралась до моей груди, и я, если честно, перепугался.
В считаные секунды вода добралась до моей груди, и я, если честно, перепугался. Даже едва не завыл от ужаса… Впрочем, не меньше меня испугались и остальные.
— Куда ты пошел, козел! — истошно завопил Попов, заставив искупаться альбатросов, попавших под его ударную волну. — Стой, кому говорю. Не тони, бурдюк с жиром. Стой, кому сказал! Да чтобы ты на мель сел, урод!
И тут нас подбросило. Удар был такой силы, что я едва не слетел со спины кита. Мои менты попадали в воду, и лишь Дакша устоял на ногах. Испуганно протрубив, он пошире расставил ноги. А кит, замедляя ход, прополз вперед несколько метров и застыл. Часть его спины оказалась над водой. И пусть площадь была намного меньше, чем раньше, у нас оказался шанс расположиться на сухой поверхности, а не по брюхо в воде… Если, конечно, шторм не налетит!
— Блин, а он в натуре на мель сел, — удивленно констатировал Жомов, будто бы остальные этого не поняли.
Нам, конечно, было приятно от этого факта, но киту, внезапно наткнувшемуся на непонятную преграду, подобный расклад не понравился. Он принялся возиться и трепыхаться, стараясь сползти с мели. Бил хвостом по воде, обдавая нас соленой влагой с ног до головы, выпускал фонтан, и все без толку.
В течение целого часа мы могли насладиться теми ощущениями, которые испытывают люди во время землетрясений или моряки в семибалльный шторм. Причем от последних нас отличало лишь то, что держаться было абсолютно не за что. Попов однажды слетел со спины, и, если бы не Дакша, выловивший его хоботом, Андрюша точно вдоволь бы насмотрелся на любимых рыб.
Остальным пришлось не намного лучше. И в итоге ничего умнее, чем держаться за слона, мы не придумали. Получилось, как в сказке про репку: Андрюша — за Сеню, Сеня — за Ваню, Ваня — за Дакшу. Исключением было лишь то, что на репке, роль которой исполнял слон, никто не сидел. У нас там был Горыныч, вцепившийся всеми конечностями в уши слона, ну а я висел под мышкой у омоновца, словно мешок с костями. Согласитесь, не слишком удобное положение. И все же это лучше, чем бултыхаться в воде. Ну а примерно через час кит устал, и мы смогли отдохнуть, повалившись на его мокрую спину.