— Приветствую дорогих гостей в моих апартаментах, — произнесла она. — Мне передали, что вы говорили об украшениях…
— Здрасьте, — так оторопело уставился на нее мой Сеня, словно ожидал увидеть на троне не девушку, а… например, корову под седлом.
— Ну, Сеня, и как ты теперь выкручиваться будешь? — подлетев к самому уху Рабиновича, поинтересовался Лориэль.
— Легко, — буркнул мой хозяин и сделал пару шагов вперед. — Несравненная Сарасвати, теперь я готов признать, как горько ошибался в оценке вашей красоты.
Богиня посмотрела на него с удивлением, а мои спутники — как на сумасшедшего. Не обращая на них внимания, Сеня продолжил:
— Вы не просто прекрасны. Вы даже не божественны. Вы способны ослепить глаза любого мужчины, и нет на свете таких слов, чтобы описать вашу красоту. Я думал, что наши подарки способны придать вам больше сияния, но теперь осознаю, как ничтожно они будут смотреться по сравнению с вашим великолепием. Простите меня, что посмел думать, будто какие-то недостойные драгоценности способны украсить вас…
— Ну-ну, не нужно прибедняться. Показывайте свои дары, — нетерпеливо оборвала его Сарасвати.
Мой хозяин перекосился так, будто лимон проглотил, но дорожный мешок развязать ему пришлось. Поковырявшись в этом первобытном сейфе, Сеня извлек на свет божий ожерелье, диадему и пару браслетов, а затем, как венок перед гробом, понес их к трону. Дожидаться, пока Рабинович доползет до трона, Сарасвати не стала. Легко соскочив со своего монаршего табурета, она метнулась навстречу моему хозяину и выхватила из его рук дары.
Легко соскочив со своего монаршего табурета, она метнулась навстречу моему хозяину и выхватила из его рук дары. От сердца оторванные, между прочим. Повертев в руках подарки и посмотрев их на свет, Сарасвати нетерпеливо топнула ножкой, и тут же около нее возник элементаль воздуха с зеркалом в руках. Богиня примерила драгоценности. Причем один браслет надела на запястье, а другой — на щиколотку. И, учитывая уже имеющиеся там украшения, стала похожа на новогоднюю елку. Если только где-нибудь елки заворачивают в сари.
— Ну, как? — повернулась она к Сене.
— Ох, за вашей красотой моих ничтожных даров и не видно, — простонал Рабинович. — Лучше бы вам выкинуть эти недостойные подарки куда-нибудь… Например, вон в тот угол. Я этот мусор потом вынесу.
— Фи, — сморщила носик богиня. — Я и так знаю, что я красивая, поэтому перестаньте делать комплименты моей внешности и оцените мой вкус. Как, по-вашему, новые украшения дополняют ансамбль?
— Ваш вкус безупречен, моя королева, — влез в разговор услужливый элементаль. — Новые украшения расцветили ваш наряд гранями чувственности и притягательной нежности.
— Действительно, Сарасвати, сейчас ты выглядишь намного лучше, — поддержал его Лориэль. Причем наблюдательный человек заметил бы в его голосе нотки язвительности. К счастью для нас, богиня таковой не являлась.
— Лориэль? — удивленно вскинула брови девица. — Вот уж кого не ожидала в этом месте увидеть. Что ты делаешь во владениях моего супруга? Вы же будто бы не ладите друг с другом…
— Ну, с тобой-то у нас хорошие отношения? Не правда ли? — подмигнул ей маленький нахал. — Вот я и решил тебя проведать. Узнать, как у тебя дела.
— Вообще-то я твоих выходок не одобряю, — сморщила носик Сарасвати. — Но ты такой забавный! Обещай, что никогда не будешь подшучивать над Брахмой, и я попрошу, чтобы он на тебя больше не обижался.
— Обещаю-обещаю, — замахал руками эльф. — А теперь, может быть, угостишь нас? А то мы проголодались после долгого пути.
— Ой, конечно! — смутилась девица и хлопнула в ладоши. — Накрыть стол, немедленно! — А затем повернулась к моему Сене. — Ой, простите. Забыла вас поблагодарить за подарки.
Тот, кто знает женщин, может догадаться, что последовало за этой репликой — Сарасвати поцеловала моего хозяина в щеку. Тот, кто знает Рабиновича, мог бы угадать, что должно было случиться после этого поцелуя — Сеня чмокнул ее в губы… Я тоже так думал, но случившееся выявило мое полное незнание психологии собственного хозяина. Вместо того чтобы ответить на поцелуй, Рабинович отступил на шаг и, стоило богине отвернуться, тут же, морщась, вытер рукавом щеку. Я оторопел.
Нет, конечно, на знатока женской красоты я ничуть не претендую. Более того, уже неоднократно говорил, что ничего в ней не смыслю. Но все-таки различать те типы женщин, которые обычно вызывают подобную реакцию Рабиновича на поцелуй, я уже научился, и Сарасвати к ним не относилась! Поначалу я решил, что мои предположения о возможной болезни — вероятно, душевной — хозяина подтверждаются, но затем одумался. Может быть, Сеню в детстве индийские фильмы так достали, что он теперь всех индианок терпеть не может. Или это его собственная скаредность взывает к мести после того, как Сарасвати не отказалась принять подарки… В общем, вариантов было множество, и я решил, что в психушку хозяина пока оформлять не стоит.
Пока я размышлял о здоровье и мировосприятии Рабиновича, несколько элементалей воздуха, отличить которых друг от друга совершенно не представлялось возможным, притащили в зал стол, уставленный всевозможными закусками и золотыми кувшинами с вином.
Сарасвати в убранстве стола что-то не понравилось, и она надавала элементалям оплеух. Те быстро все исправили, но пока они это делали, Жомов с Поповым слюной изошли. А вот мой Сеня подозвал к себе Лориэля.
— Слушай, мы сюда разве жрать пришли? — проворчал он, обращаясь к эльфу.